Тень города

Уткин Андрей

— Просто на сытый желудок лучше думается, — показала она ему язык на его кислый тон.

— Горе, — вспомнил он о том, что не ответил на её вопрос, — состоит в том, что апокалипсис только начинается. И, когда он прекратится, неизвестно.

— Как так?! — сделала она деланное недоумение. — Ты же сам сказал, что он в любую секунду может прекратиться!

— Ну-ну, — опять Славик вздохнул печально.

— Чё ты разнукался!

— Просто представь себе, что мы покончим жизнь самоубийством… Представила?

— Ну, допустим. Просто я не понимаю,

к чему ты клонишь.

— И вот, сразу, как мы покончили, апокалипсис резко прекратился. Вот, про что я говорил: «оно может прекратиться в любую секунду». Ведь если бы мы эту секунду переждали, то мир мог бы неожиданно поменяться местами. Ну, в смысле, я имею в виду города, — говорил он всё это в то время, пока они катили в сторону ближайшего супермаркета. — Этот город перестанет быть копией того, в котором мы живём. То есть, он резко поменяется и сделается соседним. Поняла теперь? Я говорю о том, что, в какой бы другой город мы с тобой ни поехали, везде будет одна и та же картина: в глуби города будет стоять барак, а вокруг него — пастись прежнее зомбированное стадо.

5

Конечно, они натаскали много еды из супермаркета. Конечно, еда протухнуть ещё не успела. Тем более, что Славик с лёгкостью высадил дверь в своей квартире и можно было носиться туда-сюда (из Славикова дома в супермаркет и обратно) и таскать-таскать-таскать. А вся причина в том, что Люде те «скучные салатики», что «хныкали» в его холодильничке, показались неприлично пресными; хоть она не испробовала ни один продуктик (всякие там кашки-малашки и тому подобное «детское питание»), но была уверена, что они не шли ни в какое сравнение с настоящими деликатесами. «Ну, не будем же мы жрать кисляк, — оправдывалась она, — когда рядом целая харчевня? И всё на шару!»

Если бы дверь была закрыта как в прошлый раз, в квартире Люды, то мутант опять принялся бы в неё ломиться. Как и в прошлый раз, на стук бы ему не открыли, и ожидалось бы нечто нелицеприятное; например, какая-нибудь кровавая баня. То есть, кровь так сильно бы лилась даже через верхние прощёлочки закрытой двери (те, которые под потолком), а туловище, которое стучится, стояло бы и жадно всё слизывало, потому что кровь текла бы по наружной стороне двери. Но, поскольку дверь была высажена, то вошедший стучаться не стал, ибо некуда: дверь лежала на полу. Ну, не будет же он садиться на корточки и стучаться в эту лежащую дверь?

— Так, — произнесло туловище своим утробным голосом. — Вы должны расплатиться за приобретённые покупки. Любые товары в магазинах есть частная собственность нашей новой цивилизации.

— Чего? — едва не полезли на лоб глаза у Люды. — Какой на фиг «цивилизации»! Вселенной ходячих мертвяков?… Эй, приятель! У вас что, зомбимоб в вашем супермаркете?…

— Девушка, — терпеливо проговорило туловище, — у меня нет времени Вам объяснять. Отвечать на Ваши вопросы — это слишком многословно получится. Просто молча оплатите и не задавайте никаких вопросов.

Люда была очень

сильно подвыпившей, поэтому вела себя развязно. Если бы она не залила в себя всё, что у неё хватило сил приволокти из супермаркета, то, несомненно, бросилась бы в окно. Тем более, что Слава жил на первом этаже. Но сейчас у неё в голове всё перемешалось, её сильно клонило в сон, а тут ещё этот (непонятно кто) припёрся. Поэтому Люда, пока перегавкивалась с ходячим мертвецом, считала, что данная квартира — её собственная. И, поскольку проживает она на пятнадцатом, а не на первом, то визжать и пробивать стекло своим туловищем она явно не собиралась. Только покосилась на Славу: он уже спал, повесив голову до колен и ничего не слышал.

— А, извините, за что я должна оплатить?! Тут, ик, кажется, уже всё съедено. Ну, я хотела сказать, ик, что вы не докажете. Правда, что ли, я таскала разную хрень из вашего супермаркета?! — весело хихикнула она. — А то я что-то не припомню: память слабая после вылитого. Ну, я хотела сказать, что в унитаз всё… ик… вылила. Ой, выблевала.

— Я не владелец супермаркета, — ещё более терпеливо объяснил субъект. — Я работаю продавцом в магазине оружейных товаров.

— Ой, ик! А я тебя там что-то не видела. Ты под прилавок спрятался? Наверно шнурок в это время завязывал. Вы же всё делаете, как эти… ик… черепашки.

— Дело в том, — начал пытаться объяснять он ей, — что мы, создатели этой удивительной цивилизации, не сразу приходим за деньгами. Потому, что деньги для нас — это не самое главное. Самое для нас главное — это…

— Приходите так же медленно, как черепашки?! — перебила она говорящего. — Ой, простите. А чем вы хотите, чтобы мы с ним заплатили?

— Своими снами.

— Чем?…

— Отдайте несколько часов или несколько суток своего сна. Если расплачиваетесь вдвоём, то оптом дешевле — несколько часов. Если одна, то оплачивать придётся сутками.

— Ой, а можно я подумаю? А то я… ик… ничего не поняла.

— Конечно-конечно! У Вас есть время. Я зайду как-нибудь попозже.

Конечно, всё она поняла. В смысле, услышала каждое слово в отдельности. Она уже потянулась к Славику, чтобы начать его будить…

— Вы ещё не готовы, — вернулся он на секунду, — поэтому я потом… как-нибудь попозже зайду.

— Как? — раздражённо прокричала она, — ты ещё не ушёл?

Ей показалось, что он уже вернулся и сейчас начнёт продолжать канючить: «Ну, так что? Вы уже успели подумать?»

— Всё, ухожу-ухожу-ухожу… Вы, главное, ни о чём не волнуйтесь! Если будете часто пользоваться услугами нашего оружейного магазина и платить за это своим сном, то Вас никто в этом городе не тронет. Все сразу будут принимать Вас за своего. А если не будут, то Вы им покажете оружие с маркой нашего магазина — они тут же его узнают, и немедленно от Вас отстанут!.. Потому, что сон для нас — это самое дорогое. Ну, я имею в виду, Ваш сон.

Сказав это, он окончательно удалился.

— Эй, Слава, — принялась она расталкивать спящего в плечо. — А ну просыпайся!