Тень горы

Робертс Грегори Дэвид

Когда я дошел до того места, где стоял мой мотоцикл и детишки все еще играли прямо на улице, я почувствовал, что кто-то тихо подкрался ко мне сзади.

Я резко обернулся, схватив приблизившегося одной рукой за горло, в другой у меня уже был нож. Это была Карла. Я опустил руку.

– Тут-то ты меня и поймал, Шантарам, – сказала она, не шелохнувшись.

– Тут-то я тебя всегда и ловлю. А если ты будешь так подкрадываться к людям, крошка, то это может доставить тебе серьезные неприятности, – сказал я, пристроив руку на ее ягодицах.

– Фраза

прямо из какого-нибудь американского гангстерского фильма.

– Ты просто не представляешь, каким американским гангстером я могу стать сегодня.

– И это избавит меня от неприятностей?

– Может быть, и нет. Может быть, надо подвесить колокольчик на твой браслет.

– Может быть, – промурлыкала она.

Я поцеловал ее, мечтая, чтобы она все время была со мной.

– Не так прытко… – произнесла она, отодвинувшись. – Ты уже хочешь захватить Трою, а корабли еще не пристали к берегу.

– Не могла бы ты уточнить свою мысль в горизонтальном положении?

– В твоем нынешнем жилище или в моем? – рассмеялась она.

– В любом, лишь бы в нынешнем.

Она опять засмеялась.

– Мы неправильно себя ведем, – сказал я. – После горы мы ни разу не были вместе. Тебе не кажется, что это слишком долго? Мне кажется.

Можно было подумать, что я откалываю необыкновенно остроумные шутки, – с каждым моим словом Карла смеялась все сильнее и, начав задыхаться от смеха, попросила не смешить ее.

– Карла, из-за тебя я перестаю трезво соображать. Знаешь, бывает чувство, когда тебе кажется, что ты абсолютно во всем прав. У меня такое ощущение возникает, когда я с тобой.

Она перестала смеяться и смерила меня взглядом с ног до головы. Не знаю, что заставляет людей мерить меня взглядом с ног до головы, но со мной это случается.

Она поцеловала меня. Я тоже поцеловал ее. Меня поливал дождь, били волны, и где-то внутри было место, где мы танцевали, – нет, лучше: она целовала меня.

Она дала мне пощечину.

– Черт побери! А это за что?

– Возьми себя в руки. Я думала, ты понимаешь. Я же говорила тебе. Либо ты участвуешь в этой игре вместе со мной, либо я играю одна. Выбор за тобой.

– Очень хорошо. Что за игра?

– Я люблю тебя, Шантарам, – ответила она, ускользая от меня, – но в данный момент мне нужна Кавита. У меня есть план, в который я не могу тебя посвятить. А от тебя мне нужно, чтобы ты был выше всего этого.

Она пошла обратно, в трущобы. Залаяли собаки.

Я не понял из ее слов ничего, кроме того, что касалось меня, но и в этом я был уверен не до конца. Единственное, что я знал, – я снова живу в Карлавилле. Я продолжал ощущать ее пощечину и ее поцелуй.

Глава 64

Я не видел Олега две недели. Он нашел себе на время новую тахту, а Дивушки – новую игрушку.

На следующий день после его исчезновения я взял такси и поехал за драндулетом, оставленным Олегом на улице. И хотя мое сердце

было отдано другому мотоциклу, я поговорил с драндулетом и пообещал заботиться о нем и охранять его, в особенности от русских писателей. Он доставил меня домой без каких-либо капризов, напевая свою песенку всю дорогу. Это был бесстрашный байк, он не собирался сдаваться.

Я продолжал совершать деловые поездки по городу с утра до вечера, помогал кредитами тем, кто был этого достоин, выбивал деньги из злостных должников, обменивался с менялами забавными шутками либо еще более забавными ругательствами. Кому-то из наглых менял надо было закатить оплеуху, вместе с другим помолиться. Я подкупал полицейских и бойцов Компании, дабы заручиться поддержкой снизу, оставлял пожертвования в церквях и храмах ради поддержки свыше, раздавал милостыню нищим у мечетей, прогонял распоясавшихся сутенеров с подведомственной мне территории. Я принял участие в состязании по метанию ножей и занял третье место: не мешало выяснить, кто превосходит меня в этом. Пока я занимался всем этим, позолоченные дни перетекали в посеребренные ночи.

Однажды, недели через две после того, как Олег отправился в свое обонятельное паломничество, я ехал в «Леопольд», размышляя об овощах с рисом и карри, как вдруг на Козуэй кто-то выскочил передо мной на проезжую часть, размахивая руками, чтобы я остановился.

Это был Стюарт Винсон.

– Лин! – кричал он. – Я тебя повсюду ищу. Останови свою долбаную тарахтелку, мэн.

– Не гони волну, Винсон, – сказал я, успокаивающе поглаживая байк по бензобаку. – И фильтруй базар.

Он непонимающе заморгал:

– Что?

– Не дергайся. Ты создал пробку посреди улицы.

Автомобили притормаживали и объезжали нас. А полицейский участок Колабы находился совсем недалеко.

– Лин, это очень серьезно! Пожалуйста, поезжай в «Леопольд». Я тоже сейчас приду туда.

Он кинулся в сторону «Леопольда», не обращая внимания на машины. Мне пришлось нарушить правила, перестраиваясь, чтобы припарковаться.

Когда я вошел, Винсон приставал к Свити по поводу свободного столика. На столике Дидье стояла табличка «Занято». Я вручил табличку Свити и сел. Винсон сел рядом со мной.

Вид у него был неважный. Пышущее здоровьем лицо любителя серфинга осунулось и потеряло свое обычное оптимистическое выражение, под глазами залегли темные круги.

– Пива, пожалуй, – сказал я Свити.

– Вы думаете, что вы единственные посетители, кого я должен обслужить? – спросил Свити самого себя, направляясь на кухню.

– Будем говорить до пива или после? – спросил я.

Для меня в этом вопросе был особый смысл. Мне приходилось выслушивать одного и того же человека как до, так и после, и всегда это было повторение той же истории, рассказанной двумя разными умалишенными.