Тень и солнце

Пирс Моника Эндерле

Он снова улыбнулся как волк и сказал:

— Надеюсь, вы не против, если я займусь воском, пока вы не убили меня, — он опустил широкий железный котел на дрова для огня.

Если он пытался потрясти ее, он не смог. Галина днями была среди солдат, и какие только слова там не слышала. Она склонила голову и соблазнительно улыбнулась.

— Господин волшебник, не переживайте, — она прошла по комнате к его рабочему месту, добавив покачивание бедер. Он все еще сжимал котел, когда она остановилась у стола. Но тон Галины стал тверже, когда она добавила. —

Но остерегайтесь, я могу поджечь кровать. Как по мне, лучше всего убить вошь, если сжечь ее, а потом растоптать.

Гетен удерживал ее взгляд, медленно выпрямился, поднял пальцы к губам и подул на них.

— Я запомню это, — он опустил ладонь, и дерево под котлом загорелось.

Галина не ожидала напряжения между ними, манящего ее быть ближе к мужчине.

«Не давай ему отвлечь тебя».

Гетен прервал момент, выдвинув скрипучий деревянный стул из-под стола.

— Если остаетесь, присядьте.

Галина склонила голову. Она огляделась, надеясь, что стул останется целым, хотя он скрипел под ней. Комната была большой, озаренной свисающими лампами. Рамки для ульев и сами ульи стояли бок о бок от пола до потолка у длинной дальней стены. Другие ждали чистки и починки. Бочки и приборы были аккуратно расставлены. Тут Гетен фильтровал и хранил мед, а еще сберегал воск, оставшийся после сбора меда.

— Я пришла сюда не играть и гоняться за вами, господин Гетен, — сказала она.

Стекло зазвенело по металлу в комнате.

— Я в курсе, воительница. Но ваше присутствие не должно отвлекать меня от моих обязанностей, — маг опустил в котел высокую банку. Он сказал. — Прошлой ночью я много думал об Урсинуме и моей ситуации, — он налил в котел воду из ведра и прошел к столу, стал нарезать желтый пчелиный воск на кусочки. — Думаю, есть взаимовыгодное решение.

— Я слушаю.

Гетен бросил воск в баночку.

— До вашего прибытия я пересек границу Пустоты, чтобы узнать об этой буре больше. Это не природный катаклизм, и то, что я увидел в Пустоте, убедило меня, что угроза Урсинуму — не Бесера.

— Нет?

Он вытер ладони об банку.

— Нет. Это то, что я встретил, когда ходил с тенями и мертвыми.

— И что это?

— Ведьма инея, — Гетен грел ладони над огнем. — Гадкое и мстительное создание, которое долго было заточено в Пустоте. Эта буря и напряжение между Урсинумом и Бесерой — ее рук дело.

Стул скрипнул, Галина склонилась.

— Вы ходили в Пустоту? Я думала, ваш долг — хранить границу под замком.

Он кивнул.

— Я сторожу границу Пустоты и не даю ничему выйти в этот мир. Это означает отгонять сущности, которые приходят близко к границе. И подавлять тех, кто опасен живым, как эта ведьма. С этой стороны то, что должно быть бестелесным, это тени, все духи должны быть в теле или за границей Пустоты.

— Так эта Ведьма инея — дух?

— Пока что, — он выпрямился и стал отмерять и отрезать фитили для свечей. — Но она управляет живыми из-за границы Пустоты, что не должна мочь делать. Она вырвалась из оков. Или ее выпустили, — он привязал грузики к

обоим концам трех фитилей, повесил их на деревянную палку. Так он мог сделать шесть свечей сразу, а потом разрезать фитили, когда они высохнут.

— Кто?

Он покачал головой.

— Есть маги, как я, который могут пройти между телесным и бестелесным с помощью силы…

— Силы, которая вас подводит? — ее едкий тон мог вызвать ржавчину металла.

Гетен улыбнулся, не разжимая губы. Казалось, он потерял юмор.

— Я понимаю сомнения, маркграфиня. Но вы видели у меня только простые трюки и иллюзии. Для пересечения границы нужно много сил, еще больше — чтобы остаться в безопасности при этом. Моя магия угасает, и я стал зависеть от силы, которую беру у духов зверей, обитающих в лесу.

— Вы берете жизни вокруг себя для своей магии? — Галина потянулась к кинжалу. — Так убийственные практики за стенами Ранита — не сказки, — она быстро забыла, что он был опасен.

Воск таял. Гетен бросил больше кусочков в банку и стал готовить больше фитилей.

— Теневые маги не зря известны убийствами, — он пронзил ее чарующим взглядом. — Но вы сидите тут невредимой, воительница Галина, — его голос стал шелковым. — Я предпочитаю не разрушать то, чего касаюсь.

Галина приподняла правую бровь, но ее ладонь на оружии не расслабилась.

— Как мне повезло.

Его губы дрогнули, он повернулся к воску.

— Ведьма инея становится все опаснее, а моя сила угасает. Уверен, вы видите проблему для всех нас.

— Да.

«Если твои слова — правда», — стул скрипнул, Галина склонилась ближе.

— Расскажите больше об изменении магии. Вы будете сильнее как солнечный маг? — она отпустила кинжал. Она плохо понимала магию, но знала военную мощь. Если его магия менялась, и он станет после этого сильнее, она должна была лучше стараться уговорить его. Урсинум не мог потерять такого сильного союзника против Бесеры.

Теплый запах тающего воска наполнил комнату. Гетен стал опускать фитили, вешать их сохнуть и брать следующую партию. Так каждый слой успевал застыть. Когда он закончил, у него было восемнадцать свечей, и он мог легко повторять процесс, пока воск не кончится.

— Да. Когда переход завершится, я буду владеть магией солнца и теней, — ответил он, пока работал. — К сожалению, если Ведьма инея будет становиться сильнее, времени не хватит, чтобы моя магия солнца стала сильнее, и чтобы я овладел ею.

— Хм, — Галина не знала, что думать о его словах. Что он не говорил ей? — Если ваша магия угасает, как вы хотите остановить ведьму?

Он поднял свечи, чтобы обсохли, добавил хвороста в огонь и воду в котел.

— Мне нужен защитник, пока моя магия угасает. Когда я перейду к магии солнца, я быстро наберусь сил. Но нужно кое-что сделать, чтобы сдержать угрозу, — он выпрямился и поймал ее взгляд. — Мне нужен страж для моего физического тела, пока мой дух будет в Пустоте отгонять Ведьму инея. Я думал использовать Магода, но у него нет сердца или навыков для такого боя.