Тень и солнце
Шрифт:
Она напряглась, словно задержала дыхание, а потом склонилась вперед и отодвинула косу.
— Конечно, — она умело развязала шнурки спереди и опустила ткань с плеча, чтобы было видно бинты, которые он закрепил там раньше.
Гетен подошел, чтобы лучше видеть рану.
— Как вы это делаете? — спросила она.
— Что?
— Так хорошо исцеляете раны и болезни. Это всегда меня удивляло в вас, даже до нашей встречи.
— Я — некромант, — она кивнула, и он продолжил, готовясь к первому прикосновению. — Темная
Она спросила с придыханием:
— Так всегда случается, когда вы касаетесь людей?
Во рту пересохло, он сглотнул.
— Нет. Так раньше не было, — Гетен убрал бинты, рана кровоточила. Края были красными, опухли, на них засохла кровь и черная жидкость. Она поежилась, а он спросил. — Вам от меня не по себе?
— Немного.
Он рассмеялся.
— Всего немного?
Ее голос был напряженным.
— Полагаю, вы из тех, кто вызывает у людей большую тревогу.
— Наверное, — он очистил длинный скребок. — Скажите, если будет больно.
— Все хорошо. Я привыкла к боли.
Гетен замер от этого.
«Никто не должен привыкать к страданиям».
— Яд задержался.
Галина невольно повернула голову, и их лица вдруг оказались в дюймах друг от друга. Их взгляды пересеклись, она приоткрыла рот. Гетен затаил дыхание. Она — тоже. Боги, он хотел попробовать ее рот. Думая только о сильном желании, Гетен легонько провел пальцами от ее уха к челюсти. Он поймал ее подбородок, погладил большим пальцем по ее приоткрытым губам. Ее дыхание было теплым, а кожа — нежной.
Шаркающие шаги Нони разрушили чары. Он выпрямился, Галина смотрела вперед с каменным лицом, ее голос был без эмоций, когда она спросила:
— Я потеряю руку?
Гетен сглотнул, во рту снова было сухо.
— Нет. Мазь уничтожит остатки яда. Но вы будете моим пациентом еще хотя бы день.
Она посмотрела на него с вопросом.
— Я постараюсь слушаться, хотя я таким не прославилась.
— В этом мы похожи, — он взял мокрую тряпку у Нони и протер рану. Он подавил ругательство от вони, которая донеслась от яда, когда он убрал кусочки мертвой и умирающей плоти.
Но Галина не сдерживалась, прижала одеяло к носу и рту.
— Кости Скирона, гадость. Тот зверь умер, сгнил, а потом вернулся к жизни?
Гетен рассмеялся.
— Возможно, это близко к правде, — он закончил убирать пострадавшую плоть. — Нони, принеси лечебное промывание из шкафчика, в зеленой бутылке, — она так и сделала, и он этим убрал остатки яда, а потом стал зашивать. — Красивый шрам не гарантирую.
Галина фыркнула.
— О, нет. Шрам.
— Многие
Галина теребила одеяло.
— Я не питаю иллюзий насчет моей внешности, господин Гетен. Меня не ценит король Вернард за мой возраст, мнения или красоту.
«Ваш король — идиот».
— Мудрость приходит с годами. Мнение ценно, если есть интеллект. Но нет ничего хорошего у женщины, которая может гордиться только своим лицом.
Галина тепло рассмеялась, и оба волка подняли головы с пола. Воительница покачала головой и сказала:
— Вы разочаровываете, теневой маг. Сначала пропустили мимо чар, потом оказали гостеприимство, а теперь проявили себя романтиком.
Гетен склонился и завязал нить, отрезал ее.
— Что дальше? — спросила она.
— Я подумывал о вышивке одежды, ваша светлость, — он нанес на рану мазь. Галина рассмеялась снова, и он добавил. — Полагаю, вы — добрая леди, которой нравятся швы, — он отдал иглу Нони, игнорируя понимающую улыбку женщины, и стал перевязывать плечо Галины чистыми бинтами.
Закончив с этим, Гетен занялся ранами на ступне женщины. Они были неглубокими, уже заживали, и он быстро очистил их и нанес мазь, перевязал чистыми бинтами.
Нони пришла и ушла, забрала грязную воду, а потом грязные тряпки.
— Нужна еще помощь, господин?
— Нет. Можешь идти.
Старушка сделала реверанс и закрыла дверь лазарета.
Воительница притихла, пока Гетен работал. Он закончил перевязывать ее ногу и посмотрел на ее лицо.
Она наблюдала за ним.
— Вы не такой, как я думала, когда вызвалась на переговоры.
Гетен накрыл ее ногу одеялом.
— Редкие знают, что ожидать от меня.
Она склонила голову и прищурилась.
— Вы, наверное, не были рады видеть меня в первую ночь. Так почему впустили в Хараян?
Он свернул аптечку и завязал кожаный сверток.
— Не пускал.
Ее глаза расширились.
— Чары подвели?
Гетен выпрямился.
— Нет, чары в лесу сильны, как всегда. Магод проверил их прошлой ночью после прибытия еще одного непрошеного гостя.
— И что это значит?
— Что Ведьма инея набирает силу, а я теряю. И она тянется через границу Пустоты, чтобы напасть на нас.
— Что нужно сделать?
— Вам — отдыхать и исцеляться. Я поищу цель нашего врага.
Она кивнула. Он повернулся к двери, но остановился, когда она сказала:
— Я выше вас. Я могу убить вас за то, как вы меня трогаете.
Гетен повернулся к ней.
— И убьете?
Она криво улыбнулась.
— Посмотрим.
Одиннадцать
Почтеннейшему Вернарду, королю Урсинума, от его дочери, Галины Персинны, воительницы Ордена красного клинка и маркграфини Кхары,