Тень и солнце
Шрифт:
— У меня нет правителя.
Она стала терять контроль.
— Вами управляем я и наш король. Вы жили в Кхаре двадцать лет.
Маг застыл.
— Так в четвертый раз я отказаться не смогу?
Его поведение опасно изменилось, ладонь Галины потянулась к тонкому кинжалу на поясе.
— Я тут для переговоров о вашем сотрудничестве.
— Я не люблю повторяться. Особенно, когда причина снова и снова доводит меня до безумия.
— Я не вижу причины в вашем отказе.
Гетен ухмыльнулся.
— Тогда наслаждайтесь безумием, — он махнул ладонью
Галина сжала кинжал, но комната стала пятном зеленого света и ледяным ветром. Она не успела вытащить оружие или возмутиться, как оказалась на заднице посреди заснеженного двора.
— Он использовал магию. На мне. Наглый проходимец! — она встала и поднялась по лестнице к широким главным дверям. Она не стала стучать, не собиралась и дальше играть в вежливость с вонючим магом. Галина распахнула дверь, миновала порог. И вернулась в замерзший двор. — Что? — она огляделась. — Как?
Она попробовала дверь кухни, но снова вернулась во двор. Вход в конюшню и дверь в подземелье привели к тому же результату. Каждый вход в круглую высокую цитадель и пристройки возвращал ее в заснеженный круглый двор. Галина снова и снова пробовала двери, возвращалась в то же место, откуда уходила. Наконец, замерзнув, злясь из-за легкого поражения, она вытащила меч и ударила по дверям, укрепленным железом. Даже из ворот нельзя было покинуть двор, когда она подняла замерзший засов.
Он поймал ее. Теневой маг как-то заточил ее во дворе, где она замерзнет насмерть. Галина замерла. Снег сыпался густо вокруг нее, пот замерз на ее лице. Ее мышцы дрожали, страх застрял в горле. Она выжила в боях с людьми и демонами, ее ранили, она горела, получала шрамы. Она терпела жестокость королевичей, которые верили, что их чистая кровь Урсинума лучше, чем ее, испорченная Бесерой. Теперь она умрет одна, даже не в сражении, проиграв, брошенная на произвол судьбы.
— Нет, — ладони Галины пылали от холода, но она сжала кулаки. — Я не сдамся, — прошептала она. — Я не умру.
Будто от этих слов, входные двери открылись, и старушка появилась на крыльце с лампой в руках.
— Ваша комната готова, леди Кхары.
Галина сглотнула.
Лампа сияла зеленым, и она закрыла глаза от яркого света.
Нони сказала:
— Сюда, ваша светлость.
Галина моргнула и огляделась. Она стояла в главном зале Ранита у камина. Ее тело было теплым, снег не покрывал ее вещи. Старушка стояла перед ней со свечой, хотела проводить к гостевой комнате.
Теневой маг пропал.
— Ваша светлость, вам нехорошо?
Галина отыскала голос:
— Нет. Я… голодна, — она пошла за старушкой по широкой изогнутой лестнице и ощутила взгляд на спине. Она оглянулась, когда они добрались до площадки второго этажа. Маг смотрел на нее, стоя у подножия лестницы. Мужчина двигался тихо, как тени, в честь которых его назвали.
Галина поежилась. Его магия была безумной, и было мудро бояться ее, если она хотела остаться живой и получить его верность.
Они поднялись на третий этаж, и Галина оценила тепло и уют комнаты, отличающиеся от
Нони привела ее в изящную комнату. Огонь ярко и тепло горел в камине напротив широкой кровати из черного дуба с пологом и бело-золотым одеялом. Письменный стол стоял под окном со ставнями. Сапфировый диван манил отдохнуть, и столик с двумя мягкими креслами разместился у камина, чтобы можно было есть в уединении. Трюмо, красивые гобелены и яркий ковер дополняли комнату.
— Вам помочь принять ванну, ваша светлость?
Галина сняла кожаные перчатки.
— Не обязательно. Я — воительница в первую очередь, а потом уже придворная дама. Я могу о себе позаботиться, — она хотела остаться наедине с путаницей в голове.
Надежда Нони сменилась отсутствием интереса, она сделала реверанс и ушла.
— Она просто хотела помочь леди, — сказала Галина себе. — Что такого? Бедняжка застряла тут и служит тому козлу днем и ночью.
Она умылась с помощью белого графина и чаши, смыла грязь с дрожащих рук. Она все еще злилась и… боялась.
— Проклятье.
Она смотрела на огонь в камине, пока вытирала кожу.
— Он обещал безумие, — она не знала, была ли это иллюзия, была ли она во дворе. — А если он оставил меня в ловушке? — было страшно думать, что он заставил ее разум думать, что она умерла бы, ведь верила, что замерзала насмерть. Она задрожала и разделась до сорочки. Она не знала даже, сколько длились темные чары, минуты ощущались как часы. Как во сне, все было ярким и глупым, но она так не боялась годами.
Страх сжимал ее, Галина смотрела на свою кольчугу и грудную пластину. Она была бы рада остаться в них на ужин с теневым магом, но переговоры переходили к другой стадии, требовали других навыков и кружевной брони придворной дамы.
— Я не покажу ему, как он напугал меня, — Галина расправила плечи и надела одно из двух платьев, которые взяла с собой, завязала синий бархатный корсет и голубые рукава. Она предпочитала резать глотки, чем шептать сладкие слова, и ей хотелось пронзить теневого мага ножом после его выходки. Он, наверное, был опаснее всех, кого она встречала, и она должна была поспешить убить его. Но та темная сила, хотя и пугала, делала его поразительно манящим. — Он мог бы хотя бы постараться быть ужасным, — буркнула она.
Было бы мудро уехать утром. Но так она убежала бы от опасности и долга, а такое Галина никогда не делала.
— Нет. Я найду способ починить его, — она спрятала тонкий кинжал в ножнах к левому предплечью под рукавом. — Или убью его.
Шесть
— Я не сдамся. Я не умру.
Нечто, похожее на стыд, застряло в горле Гетена сухим комом, он сидел в маленькой комнате цитадели и смотрел из окна на крупные снежинки. В комнате был стол, несколько мягких кресел у камина и потертый кожаный диван.