Тень императора

Сахаров Василий Иванович

— А что с офицерами особой группы? — спросил шпиона Тракайер.

Арма пожал плечами:

— Мне известно мало. Они бились храбро, вместе с волками, а потом их оттеснили в сад и, кто уцелел, успел уйти в город. Несколько человек попали в плен.

Хаген замолчал и недобро прищурился. Добавилась еще причина, чтобы отомстить графу Руге. А я продолжил разговор с Линцем:

— Что еще можешь сообщить?

— Ваша милость, я из вашего особняка. Он почти в окружении. Там стражники и батальон гвардейцев из 2-го полка на подходе, а с ними много магов. Амат будет биться, но силы неравны. И он велел вам передать, если мы встретимся, что при серьезной атаке

будет прорываться.

— Давно ты с ним разговаривал?

— Полчаса назад.

— А что с твоей группой?

— Мои ребята наблюдают за всем со стороны и ждут приказов, — Линц посмотрел на меня и сказал: — Ваша милость, ждем распоряжений.

— Это правильно, что ждешь и в панику не ударился. Слушай и запоминай. Во-первых, как можно скорее, лично отправляйся за город, в учебный лагерь Резервной армии. Найди полковника Матея Тирхо и скажи ему пароль — "Светлая дорога не всегда ведет к свету". Отзыв — "Зато по ней легко идти". После чего расскажешь ему все, что знаешь. Во-вторых, отправь человека в дом номер семнадцать по улице Хакай, там должны собраться те, кто ушел из дворца. Пароль — двести три. Отзыв — два. Передашь офицерам и оборотням, если там кто-то будет, приказ на выдвижение к моему особняку. Срочно. Остальным агентам стягиваться туда же. Как только деблокируем дом, пусть выходят, они мне понадобятся. В-третьих, пошли гонцов в храм Улле Ракойны, Сигманта Теневика и Ярина Воина. На меня ссылаться не надо. Просто пусть расскажут, что происходит в столице. Там должны знать про измену канцлера. Все понял?

— Да.

— Тогда бегом.

Арма побежал по улице, и я обратился к Тракайеру:

— Сейчас расстанемся. Ты отправляйся в любовное гнездышко Марка. Наверняка, он там, если выжил, и будь с ним. А я к себе. Надо возглавить оборону и отбить приступ. Потом начну прорыв к вам.

— А справишься? — спросил Хаген.

— В дом проберусь окольными путями. А справлюсь или нет — посмотрим. У меня нет другого выхода. Надо продержаться до подхода подкреплений и лучшая тактика, конечно же, наступление. Необходим ударный кулак, вокруг которого соберутся все сторонники императора, а в особняке у меня почти рота бойцов и чародеи. Ну и, кроме того, дома у меня связисты. Без них мы не сможем вызвать полки Мурманса и морских пехотинцев.

— Мне все понятно, Уркварт. Удачи.

Офицер развернул коня и взмахнул рукой.

— И тебе удачи, Хаген. Передавай привет императору.

Стременами я ударил коня по бокам, снова пустил его в галоп и вскоре оказался в тихом переулке невдалеке от своей столичной берлоги.

Успел вовремя. Оставил коня, перелез через забор моего соседа, оказался на крыше высокой пристройки и смог увидеть улицу перед нашими особняками. Линц не ошибся, войск у противника хватало. Стражников около сотни и они на острие удара, словно скот, пойдут на бойню во время штурма. А за ними гвардейцы 2-го полка, наиболее преданного канцлеру, и с ними чародеи, не меньше десятка. Но это не все. Наверняка, есть блокирующие отряды с тыла, и это еще полторы-две сотни мечей.

"Серьезная заваруха будет, и крови много прольется", — подумал я и услышал голос командира гвардейцев, кажется, комбата-3 полковника Умберто Йерге:

— Кеметцы, сдавайтесь! Ваш граф-изменник уже сидит в подвале дворца и дает признательные показания! Он признал свою вину и его участь известна! Но вы еще можете спастись!

Краткая пауза и голос Нереха:

— Мы не верим тебе, полковник!

— Как хотите! Я изложил факты, а дальше вам решать, жить или умереть! Даю последний шанс! Десять минут

размышления, а потом штурм!

Полковник скрылся за щитами своих солдат, а я, перелезая в свой двор, прошептал себе под нос:

— Передышка очень кстати и десять минут это хорошо. Срок немалый, сделать можно немало.

Спрыгнув наземь, я оказался в саду и обнаружил перед собой Амата.

— Доброй ночи, господин граф, — лейтенант улыбнулся. — Давно вас ожидаем.

— Как узнал, что я рядом?

— Вот он подсказал, — Амат кивнул на оборотня, который показался из кустов.

— Ясно. Готовь воинов к атаке. Срок ультиматума истечет и покажем изменникам, что мы умеем. Никого не щадить. Пленники если будут, оставлять только офицеров. Допрос вести жестко.

— А что потом?

— По обстановке.

— Все понял, ваша милость.

— Давай сюда связиста.

Как только привели говорящего болвана, я вызвал штаб Мурманса. И мне ответил Осколье, который сразу спросил:

— Уркварт, что происходит в столице? А то у нас какой-то посланец регента объявился и требует признать его власть. От вас ответа нет, мы уже стали волноваться.

— Переворот. Вот, что происходит. Канцлер решил свергнуть императора и объявил себя регентом. Нужна ваша помощь. Когда сможете начать переброску войск в Грасс-Анхо?

— Одна бригада готова и находится в десяти километрах от ближайшего телепорта — это двухчасовой марш. Вторая еще только выдвигается. Остальные войска на позициях.

— Присылайте, что сможете.

— Это запросто. Но Мурманс…

— Что с ним?

— Генерал ждет личного приказа императора. Без этого войска с места не сдвинутся.

— Он в своем праве. Однако император сейчас без связи, так что объясни Мурмансу, если он хочет стать маршалом, пусть действует. В противном случае станет врагом канцлера и отправится на плаху, если победит граф Руге. Или уйдет в отставку, если мы выстоим. Давай, Дин. Действуй. Поговори с генералом по душам и объясни ему, что не время сомневаться.

— Постараюсь.

Осколье отключился и следующим абонентом был штаб флота на архипелаге Гири-Нар. Вернее, штаб морской пехоты. Там тоже не спали, возможно, уже получили тревожные вести из столицы, и мне ответил полковник Курро. Долго разговаривать с ним я не мог — каждая минута на счету, и был краток, проинформировал полковника о положении дел в Грасс-Анхо и попросил о помощи. А Курро, выслушав меня, ответил:

— Граф Ройхо, я верю тому, что вы сказали. Однако вмешиваться я не стану.

— Почему?

— Мне претит мысль, что остверы убивают остверов. Так не должно быть и это против правил чести. Поэтому мои воины останутся на архипелаге.

— А если вам отдаст приказ лично император?

— Вот когда отдаст, не через связиста, а глядя мне в глаза, тогда и стану думать. А пока у нас с вами пустой разговор.

— Смотри, полковник, как бы тебе этот нейтралитет боком не вышел.

— На все воля богов. Я свое слово сказал, а вы, граф, его услышали.

Курро трусом не был, и я про это знал. Просто идеалист и, невольно, я сравнил его с генералами и полковниками моей далекой родины России. В 1917-м году они тоже хотели остаться с незапамятной репутацией и очень много думали о чести. А потом оказались возле стеночки или были вынуждены бежать заграницу. А есть иной пример, в девяностые годы прошлого века, такие же люди с погонами на плечах, не вмешивались в дела страны, и ждали приказа свыше, а потом, что все само поправится. Да только так не бывает, чтобы все наладилось само. Для этого нужны поступки и дела.