Тень из рода Лиан

Летова Ефимия

Я подошла ближе – здесь, в целительской, любопытство не было пороком. Порошки, разного цвета – серые, зеленоватые, бурые, - растворялись в крови без какого-либо эффекта. Лицо целителя оставалось все той же непроницаемой маской. Однако, очередной порошок – темно-красного, даже бурого оттенка – повел себя иначе. Кровь вдруг запузырилась крохотными темными, почти черными пузырьками. Лор Алико торжествующе выдохнул и еще раз взглянул на пробирку на свет.

– Интересный яд, маста! Довольно редкий, хотя не сказать, чтобы фантастический. Ты, конечно, знаешь о танверине?

Да что же

это такое-то.

– Знаю, лор.

– Не зови меня так… - поморщился целитель.

– Лея..?

– Достаточно просто «целитель». Так вот, танверина, наделяемая волшебными свойствами романтичными перезрелыми девицами, не нашедшими себе достойного супруга – то есть, кого угодно, кто согласился бы взять в жены этих несчастных, - танверина на самом деле, совершенно реальный цветок, однако редкий и постоянно уничтожаемый этими самыми девицами. Предел мечтаний этих несчастных называется среди ученых и лекарей «белой танвериной», хотя говорят, что она не белая, а скорее серебристая.

«И светится», - мысленно добавила я.

– Яд, который попал в твою кровь и все еще в малых дозах там пребывает, сделан из так называемой «красной танверины». Не менее редкого экземпляра и, в отличие от своего белого собрата, смертельно ядовитого. Ее собирают обязательно на закате, сушат лепестки и… Почему же ты не умерла, маленькая?

Это был вопрос, хотя я с трудом понимала, какого ответа ожидает от меня целитель.

– Я… - я задумалась. Возможно, танверина, попав в мою кровь через кожу, даровала мне противоядие от всех ядов своих опасных сестер? Вслух же я сказала:

– Возможно, это свойства крови тени. Раны залечиваются быстро, и яды тоже выводятся быстрее.

– Возможно, возможно… - пробормотал Целитель. – Иди, тень. Мне надо подумать. Хотя нет, стой.

Он схватил какую-то белую тряпицу, намочил ее из стоящего рядом кувшина и молниеносным движением протер мою руку, предватительно подцепив небольшой стеклянной пипеткой выступившую каплю крови. Потянувшись к какой-то верхней полке выудил небольшую клетку - две деревянные дощечки, частокол металлических колышков. В клетке пищали крошечные мохнатые зверьки. Сквозь прутья свисала пара длинных лысых хвостов. Целитель ловко приоткыл дверцу, извлек существо - какого-то грызуна с большими глазами и трепетно поджатыми передними лапками. Далее лор выдавил пипетку грызуну в пасть и ткнул мне в лицо моментально обмякшее тельце. Я попятилась, стараясь не смотреть на несчастное животное.

– Если захочешь в ближайшее время кого-нибудь убить – влей в него своей крови! Такой яд выводится очень долго. – настроение целителя явно повышалось. – А сейчас иди, моя смертоносная красавица!

 Глава 21.

Агген прибывала в приподнятом настроении. Она любила балы, танцы, встречи, разговоры и путешествия, любила выезды из замка и очень, очень ждала встречи с мастером Дрейко.

Я имела слабое представление, что ожидает нас в городе. Но Агген рассказала мне все, суматошно перемещаясь по моей комнатке, как шаровая молния по полю. Я никак не могла взять в толк, почему ей так нравится здесь бывать, ведь, кроме множества книг и пары-тройки заготовок по рукоделию, которое давалось мне плохо, ничего интересного

или красивого здесь не было.

– Мы будем жить у двоюродной сестры мамы, ее зовут леди Айвен. В детстве я иногда играла с ее детьми, Вернон и Грино, но уже много лет их не видела. Замок леди находится почти в самом сердце Турина. До королевского замка рукой подать, какая-то горсть песка пешком! А если пройти горсти две в противоположную сторону, то можно выйти на центральную площадь увеселений…

Я кивала на ее восторженные речи, стараясь запомнить нужную информацию, и гадала, а где же буду все это время пребывать я – не в карете же меня оставят на ближайший десяток дней! Хотя от лорда Эрко можно ожидать и этого. Может быть, лорд осознает всю невозможность моего тайного пребывания в чужом доме и оставит меня в моей башне?

– Одно не могу понять, - продолжала Агген, вторя моим сомнениям, - где же отец собирается поселить тебя? Ведь в доме у тетушки тебя не спрячешь. Может быть, отец собирается поселить тебя в гостинице?

«Может быть, - подумала я, - хотя это все равно опасно. Гостиницы в преддверии праздника такого масштаба должны быть переполнены».

– А может быть, - Агген присела на пол и обняла мои ноги. Ее беззаботные искренние ласки всегда выбивали меня из колеи. – Он пронесет тебя в мою комнату в огромном саквояже?

«Так, рациональные теории закончились. Как, впрочем, и у меня».

– Или переоденет тебя в мундир и выдаст за моего внебрачного брата ?! Я читала в одном романе о таком…

«Тетушка, вероятно, тоже его читала».

– Мне так жаль, Глен, - тут я удивленно посмотрела на Агген, прижавшуюся щекой к моему колену, - Так жаль, что ты будешь в стороне…ведь ты могла бы тоже…и может быть, встретить молодого мастера, который понравился бы тебе и…

«И ведь она это серьезно говорит»

– Пойдем, - с неохотой Агген поднялась и потянула меня за руку, - сейчас узнаем, что отец нам приготовил. Знаешь, Глен, ты, должно быть, думаешь, что от тебя ничего не зависит, но от меня – от меня тоже ничего не зависит.

***

Агген по-бунтарски хмурилась и норовила так и спуститься вниз, держа меня за руку, но пальцы я осторожно высвободила, сделав вид, что споткнулась на ступеньке. Я заметила, что больше всего лорд Эрко раздражается, когда не может нас различить, поэтому пониже склонила голову и отстала от Агген на четыре локтя.

Я знала, что Агген хотела поехать со мной в одном экипаже, но мы, конечно же, оказались в разных. В первом – Агген с родителями и личной горничной леди Адон (она уже сидела внутри и не видела меня), во втором – Дорат, я и вещи. Так и поехали.

***

Турин был шумным и многолюдным с самого рассвета. Кучер лорда Лиана предъявил охране при въезде фамильный лист с гербом и наши экипажи не досматривали. Всю дорогу я просидела молча и неподвижно, чтобы не потревожить Дорат, которая сначала безуспешно пыталась вышивать, но сдалась буквально через горсть – экипаж трясло невероятно. За всю дорогу мы с Дорат не обмолвились и словом. Лошади звонко цокали по каменным мостовым, мерный звук успокаивал. Наконец, экипаж начал замедляться, и я стряхнула сонное оцепенение.