Тень королевы, или Слеза богини
Шрифт:
— Да? — проскрипела я. Откашлялась и нерешительно спросила:
— Слушай, тебе эта затея со слежкой не кажется большой глупостью?
— Кажется! — радостно ответил Слава.
— И чему ты радуешься? — удивилась я.
— Ирка, ты себе не представляешь! Как будто в детство вернулся!
— В детство впадают, — поправила я. — Тебе пока рано.
Собеседник замолчал.
— Ты передумала? — спросил он через минуту.
— Не знаю.
— Ну, ты даешь! — протянул
— А если с тобой что-нибудь случится? — выложила я мучавшие меня опасения. — Что со мной тогда будет?
— В каком смысле?
— В прямом! Твои родители меня живьем в землю закопают!
— Не закопают.
— А не закопают... так я сама закопаюсь, — не нашла я угрозы поубедительней.
— Интересно посмотреть, как это у тебя получится. Так, ладно, — перешел к делу Слава. — Если ты передумала, то машину я должен вернуть. Передумала?
— А ты не мог бы мне ее оставить? — попросила я умильно.
— Тебе? Машину?
Слава так поразился, что негромко икнул.
— Ты водить умеешь?
— А что, для этого нужно иметь семь пядей во лбу? — разозлилась я.
— Да нет, я не в том смысле... Простоты совсем девчонка. А права у тебя есть?
— Представь себе, есть, — ответила я.
— Нет.
— Что нет?
— Машину я тебе не оставлю.
— Я аккуратно...
— Дело не в этом, — отрубил Слава. — Или мы приключаемся вдвоем, или ищи себе авто в другом месте. Ясно?
— Предельно, — ответила я. И спросила:
— Ты отдаешь себе отчет в том, что вляпываешься в неприятности?
— Полностью! — твердо ответил Слава.
— Жалеть не будешь?
— Только если ты меня не возьмешь с собой.
— Точно?
— Точно.
— Приезжай, — велела я, немного успокоившись.
— Я стою перед твоим подъездом. Белая шестерка. Двести сорок два. Легкий номер.
— Бегу, — ответила я.
Заскочила в гостиную. Торопливо оповестила папочку:
— Я побежала!
— Бутерброды! — вскинулся папочка с дивана. — На кухне лежат! На столе! В пакетике!
— Возьму, возьму, — успокоила я.
— Не забудь!
— Не забуду. Целую, папочка.
— Счастливо.
Я на бегу схватила со стола пакетик с бутербродами, выскочила на лестничную клетку и устремилась вниз, не вызывая лифт.
Прямо впритык к подъезду стояла ржавая разваливающаяся колымага, которая в прошлой жизни, возможно, была белого цвета.
Слава радостно улыбался мне с водительского места.
Я обошла машину, качая головой.
Да. Просила авто попроще, чтобы внимания не привлекать, но не до такой же степени!
— Ты не волнуйся! — ободрил
— Да уж, — ответила я кисло.
— Давай садись, не куксись...
Я попыталась открыть переднюю дверцу и потерпела поражение. Слава врезал по ней кулаком изнутри, и дверца с ржавым скрипом распахнулась.
— Может, я лучше сзади сяду?
— Садись-садись! — бодро ответил Слава. — Не бойся! Меня хозяин предупредил, что ее проще изнутри открыть, чем снаружи.
— А-а-а, — протянула я совсем как папочка.
Но все же послушалась и уселась рядом с водителем.
— А это у тебя что? — поинтересовался Слава, подавая ржавую колымагу назад.
— Где?
— В пакете.
— Это бутерброды.
— Да ты что! — восхитился мой приятель. — Вот здорово! С утра ничего не жрал! Умница!
— Серьезно? — обрадовалась я.
— Ага! Как проснулся, решил тебе позвонить. Мало ли, какие новости... Потом ты велела раздобыть средство передвижения. Пришлось взять ноги в руки. Кстати, куда мы едем?
— Знаешь, где Архивный институт?
— Знаю.
— Мы едем к нему.
Некоторое время мы молчали. Я смаковала фразу, сказанную приятелем: «Ты велела...»
Интересно, неужели Юля права? Может быть, я действительно ему небезразлична? То есть как женщина?
Я покосилась на соседа.
Нет, вряд ли. Он просто взрослый мальчишка, попавший в приключение. Вот и радуется, как ребенок.
— Он работает в Архивном? — спросил Слава.
— Кто?
— Алик.
— А-а-а... Да.
— Мы собираемся за ним следить?
— Если ты не против, — ответила я с тайной надеждой на взрыв негодования. И обманулась.
— Я не против, — коротко ответил мой приятель.
— Понимаешь, я хочу выяснить, с кем он общается, — объяснила я. — Мало ли что...
— Очень неглупо, — похвалил Слава.
— Правда? — не поверила я.
— Правда.
— Тогда и решим, разговаривать с ним или лучше не надо.
Слава молча кивнул. И за всю оставшуюся дорогу больше ни разу не раскрыл рта.
К институту мы подъехали в половине четвертого. День сегодня будний, Верховский просто обязан быть на работе.
— Как ты думаешь, он на работе сидит от и до? — озвучил Слава мои сомнения.
— Должен! — ответила я. — Ольга Михайловна говорит, что у него кличка «Цербер».
Слава тихо засмеялся.
— Следит за всеми! — объяснила я. — Она ему говорит: «Я на обед», а он ей отвечает: «Не опаздывайте»! Представляешь? Нет, чтобы даме пожелать приятного аппетита!
— Кто такая Ольга Михайловна? — спросил Слава.