Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
Два события одно за другим сорвали планы Сухова на отдых, торжественную церемонию встречи Ксении и кайф на берегу моря.
Первое произошло вечером, после похода Сухова в новый театр и разговора с балетмейстером труппы Суходольским.
В хорошем расположении духа Никита принял дома душ, переоделся и только собрался позвонить Ксении и пригласить ее в ресторан, как вдруг ожил телефон. То есть по-настоящему ожил! Его трубка из голубого пластика почернела, изогнулась, выпустив лапы с когтями, и уселась на так же почерневший корпус телефона, глянув на остолбеневшего танцора бусинами глаз. Взгляд ее был тяжел и злобен, он
– Кыш отсюда!
Трубка открыла пасть - таково было впечатление, хотя рта у нее не было и не могло быть, - и зашипела.
Сухов отщатнулся, и в то же мгновение трубка прыгнула на него, разматывая на лету шнур. Благодаря тому, что танцор опередил ее на мгновение, трубка не долетела до лица и вцепилась лапами в предплечье, как раз в том месте, где на коже сидела звезда, то есть Весть, если верить Толе.
Никита получил сильнейший нервный укол в руку, обжигающая боль ударила огненной спиралью через плечо, шею и ухо в голову, оглушила. Вскрикнув, он смахнул с локтя озверевшую телефонную трубку и та, не долетев до стены, взорвалась. Телефон вспыхнул, загорелся зеленым пламенем и горел до тех пор, пока не рассыпался в прах. Тумбочка под ним при этом даже не потемнела.
Оглушенный разрядом, парализовавшим правую руку, Никита дотащился до кухни, открыл пластмассовую бутыль с колой, жадно припал к горлышку. Рука дрожала, напиток проливался на воротник, шею, грудь, но он пил, пока не осушил полуторалитровую бутыль. Не почувствовав вкуса.
С час сидел в гостиной на диване, прислушивался к руке, по которой бегали тонюсенькие иголочки, и прикидывал, не позвонить ли Такэде от соседей. Но рука наконец обрела чувствительность и подвижность, и Никита решил никому ничего не говорить. Как объяснить случившееся, он не знал. Галлюцинацией здесь не пахло, телефон действительно сгорел, а трубка рассыпалась в пыль, это он видел собственными глазами. Доказательством реальности происшествия был уцелевший телефонный шнур, однако вряд ли он мог рассказать правду. Единственным объяснением, ничего, по сути, не объяснявшим, было загадочное внедрение, о котором предупреждал Такэда. Кто-то или что-то внедрялось в какую-нибудь вещь, причем - опасную вещь, и та начинала вести себя самостоятельно, как живая.
Пахло колдовством, в которое Сухов не верил с детства, мистикой и дьявольщиной, а также чем-то безмерно чужим и далеким, спрятанным в глубинах причин и явлений, недоступных обыкновенному человеку. Пахло жутковатой тайной, влияющей на судьбу рядового жителя Земли по имени Никита Сухов. Пахло неведомой, нечеловеческой волей, управляющей событиями, свидетелем которых он случайно оказался...
К вечеру Сухов пришел в себя настолько, что почти не верил в историю с телефоном. Неизвестность перестала пугать его, а поскольку он был человеком, который быстро забывал неприятное, то решил не обращать внимания на всякие там "психоразведки", "печати зла" и "внедрения". Как-никак его ждал отдых - тренировки на сборах не в счет, - море и Ксения, и жизнь продолжалась.
Правда, в ресторан он не пошел.
Утром, забрав машину из ремонта, Никита принялся набивать ее необходимыми вещами от одежды до палатки и спальника, заправился на ближайшей станции бензозаправки, принадлежащей какой-то
Сначала спустило правое заднее колесо.
Никита остановился у щита: "Кемпинг "Илья". 5 км.", снял колесо, но поставить запасное в спокойной обстановке не успел.
С грохотом, ревом, воплями и песнями лихо подкатила кавалькада рокеров и устроила привал. Вокруг в синих дымах закружились "хонды", "блэндховеры", "харлеи", "дайхатсу" и "навахо", замелькали кожаные куртки, штаны, юбки, металлические цепи, кресты, бляхи, молнии. На траву посыпались банки из-под пива и кокаколы, бутылки, свертки, тряпки и другой мусор. Одна из бутылок угодила в колесо машины Сухова, но он стерпел, тихо зверея.
Лексикон гонщиков не претерпел изменений с момента появления на свет этих любителей грохота и ветра, состоял он из трех-четырех десятков нормальных слов, двух десятков стандартных жаргонных выражений, десяти фонем и мата. Слушать их было мучением, но Сухов помнил наставления Такэды и терпел, скрипя зубами. За любое из выражений, с которыми обращались рокеры к своим подругам, он не задумываясь набил бы морду... если бы не видел, что "герлам" это нравится. И все же он не сдержался.
– Смотри, куда кидаешь!– рявкнул он, когда о кузов "сотки" ударилась пустая банка.
Тот, к кому он обращался, улыбаясь, швырнул в машину недопитую банку, пиво потекло по стеклу, обрызгало Никиту. Он молча стряхнул брызги, шагнул к детине - смуглое небритое лицо, тонкий горбатый нос, блестящие глаза, даинные волосы, - сидевшему на высоком седле мотоцикла, и, перехватив руку, готовую метнуть еще одну банку, сжал ее с такой силой, что ладонь парня смяла банку в лепешку. Рокер взвыл тонким голосом, головы его приятелей повернулись в их сторону.
– Извини, - сказал танцор, поворачиваясь спиной к парню, считая, что инцидент исчерпан, но это было его ошибкой. Рокеры не знали, что такое этика и честь, ими правили другие законы, законы стаи и толпы, и Сухова ударили сзади - бутылкой по голове, причем сделала это юная "богиня", цеплявшаяся за талию своего господина.
Пока танцор соображал, за что его ударили и кто, сосед длинноволосого наехал на него сбоку и сбил, проехав колесом по ноге.
Что было потом, Никита помнил смутно. Кажется, он свалил мотоцикл с наглецом, кого-то бил, кто-то бил его, сбивал с ног корпусом мотоцикла, бросал в него бутылки, камни, банки. Один из "кожаных" бандитов даже обдил его джинсы бензином, но поджечь не успел: рядом остановились сразу три машины, из кабин выскочили крепкие ребята в спортивных костюмах, и в мгновение ока все изменилось.
Троим рокерам, особенно рьяно избивавшим танцора, скрутили руки, а остальные, повинуясь инстинкту, рванули за длинноволосым главарем.
Сухов не удивился, увидев подходящего Такэду. Сплюнув кровь - ему разбили губу, - уселся на обочину дороги, рядом с машиной, у которой уцелело только заднее стекло. Сказал хрипло, не поворачивая головы:
– Сгинь, нечистая сила!
– Чистая, - сказал Толя, усаживаясь рядом.
– Создается впечатление, что эти драки провоцируешь ты, чтобы подтолкнуть меня на твой "путь"...