Тень мачехи. Том 2
Шрифт:
Демидова усмехнулась: похоже, это из-за матери путь в Ляпуново был им заказан. Родители и сами туда не ездили, и Таню не отправляли. Хотя многих её сверстников на всё лето увозили к бабушкам и дедушкам… Но отец? Почему он никогда не ездил к своей матери и сестре? Только звонил раз в год, сухо поздравлял мать с днем рождения. И Тане давал трубку, но она никогда не знала, о чем говорить с незнакомой, по сути, чужой ей, бабушкой. А потом и эта связь прервалась.
Она быстро просмотрела другие письма: ничего интересного,
Она подтянула к себе одну из тетрадок, раскрыла – и узнала почерк матери.
«19 мая. Сегодня нас выписали из роддома. Кормлю грудью. Таня спит хорошо».
«29 мая. Ходили с Женей и Таней на озеро. Очень жарко, я с Таней даже в озеро зашла. Она потом спала до самого вечера. А свекровь ругалась, говорит, там грязно. Вечно придирается ко мне».
«17 июня. Шью без продыху, а свекровь ворчит, что я ребёнка забросила. Обидно, ведь для семьи стараюсь, зарабатываю побольше мужа! Купила ткань алого цвета с мелкими цветочками, на китайскую похожа. Начала шить брючный костюм, как у китаек».
«1 июля. Как будто весь поселок в отпуска собрался, все платья бегут заказывать! И новые фасоны всем подавай. Примеряли с Пандорой платье, сидит прекрасно и очень идёт к темным волосам».
Татьяна застыла.
Примеряли с Пандорой… с Пандорой!
Её будто под дых ударили – живот окаменел, воздух плотным комом застыл в груди. Пальцы, словно скрюченные судорогой, вцепились в края тетради. А из-за спины потянуло холодом: будто там возник темный провал, в котором шевельнулась, подбираясь ближе, голодная нежить.
«Бамм…» – от боя часов Демидова вздрогнула, и морок слетел – но страх, заползший в ее душу, всё ещё перебирал ледяными коготками. Её затрясло, тетрадка вывалилась из рук, но она подхватила её и принялась листать, жадно вглядываясь в строки.
Даты, имена, ничего незначащие события… И пустые страницы – дневник был брошен в конце осени.
О Пандоре больше – ни слова.
Татьяна вскочила, почти бегом направилась в комнату, на ходу стягивая с себя старую футболку. Нырнула в платье, кое-как застегнула пуговицу на груди. Схватила телефон, набрала номер Купченко.
– Мы уже поднимаемся, – пыхтя, сказал тот.
Она бросила смартфон в сумку и принялась натягивать сапоги. Едва накинув куртку, услышала стук в дверь и метнулась к ней.
– Грузчиков с высшим образованием заказывали? – деловито спросил Витька, шагнул в квартиру вслед за своим приятелем Назаром. Таня коротко поздоровалась и попросила:
– Вить, диван, кресла и стенку в большую комнату ставьте, пожалуйста. И дождитесь меня, мне к родителям надо. Простите!
– Тань, что случилось? Ты как на пожар…
– Потом!.. – крикнула она уже с лестницы. И выскочила из подъезда, едва не сбив с ног мужчину, несущего подмышкой аккумулятор от машины.
Позже
– Ты чего носишься, как оглашенная? – недовольно спросила мать.
– Я поговорить хотела, – еле переведя дух, сказала Таня. – Можно?
– Ну, если ты одна, без толпы детдомовцев… – съязвила Елена Степановна, удаляясь в гостиную. Татьяна, борясь с нахлынувшим чувством вины – ну почему оно всегда возникает в присутствии матери?! – быстро скинула сапоги и прошла следом.
Мать уже сидела в кресле, перелистывая толстый глянцевый каталог одежды. Таня присела напротив.
– Мама, скажи, пожалуйста, кто такая Пандора?
Вздрогнув, Елена Степановна подняла на дочь испуганный взгляд, но быстро справилась с собой. Выражение равнодушия и скуки будто маской закрыло её лицо:
– Какая Пандора? – спросила она.
– О которой ты писала в своем дневнике, – не отступала Татьяна. – Я нашла его в бабушкиной квартире.
Мать скривилась и, пожевав губами, бросила:
– Это, как минимум, неприлично – читать чужие дневники.
– Прости, я случайно, – потупилась Таня. – Скажи, кто это? Она твоя подруга, тоже жила в Ляпуново?
Мать бросила на неё странный взгляд – будто чувствуя облегчение.
– Ну да, была такая, – сухо ответила она и снова уткнулась в журнал.
– А почему Пандора? Это прозвище какое-то? – допытывалась Таня.
– Это я её так называла, – нехотя сказала мать. – А что, красивое имя, ей оно шло. Но потом мы перестали… ммм… видеться.
– Почему? Мама, это важно.
– Не так уж важно, как тебе кажется, – отрезала мать. – Мы переехали сюда, она осталась в поселке. Считай, что судьба раскидала.
– Это как-то связано со мной?
– Почему ты всегда считаешь себя пупом Земли? – рассердилась мать. Раздраженно захлопнула журнал, с силой швырнула его на стол, но он скользнул и упал на пол с глухим шлепком, будто огромная жаба. – Не может быть всё в этой жизни связано с тобой, вертеться только вокруг тебя! Не хватает ума это понять?
Татьяна отпрянула от неожиданности. В чём она опять виновата, почему так остро реагирует мать?
– Мам, я тебя чем-то обидела? – растеряно спросила она.
– Ты же знаешь, я не люблю идиотские разговоры, – буркнула Елена Степановна.
Это прозвучало, как отговорка. Повисла тишина. Мать смотрела в тёмный экран телевизора, явно давала понять, что разговор окончен.
– А эта женщина со мной… занималась, играла? – снова попыталась Таня. И осторожно добавила. – Мне кажется, я её помню.