Тень мечей
Шрифт:
Первой крупной целью плана Ричарда Львиное Сердце была прибрежная крепость Арсуф, стоявшая к северо-западу от Иерусалима. Объединенное войско крестоносцев выступило в полной боеготовности, зная, что со стороны моря их прикрывает вездесущая армада, следовавшая за армией на юг. Крестоносцы с легкостью захватили плохо обороняемую крепость Кесарию и продолжили свой марш вдоль реки, получившей название «Река Мертвых», которая протекала километрах в пяти к югу от крепости. Здесь всадники Саладина предприняли серию настойчивых атак на левый фланг крестоносцев, чем только разъярили последних, нежели привели к значительным потерям. Сама река настолько заросла
Тем не менее подобная оборона была до смешного слаба, а крестоносцы все больше и больше начинали верить в то, что они смогут без значительного сопротивления со стороны мусульман захватить все побережье. Такого подъема боевого духа во время марша на юг Конрад уже и не помнил. Пять батальонов, насчитывающих почти двадцать тысяч солдат, гордо продвигались вперед, не переставая распевать веселые песни. В авангарде шли тамплиеры, за ними — анжуйцы и бретонцы, потом — нормандцы и французы. Замыкали шествие госпитальеры, уцелевшие после кровавой резни при Хаттине и жаждущие мщения. Во время всего марша солдаты не заметили никаких признаков присутствия могущественной мусульманской армии, поэтому безнаказанно грабили и разоряли деревни по всему морскому побережью.
Ричард так и светился гордостью, заявив, что армия язычников после невероятной победы крестоносцев при Акре, скорее всего, укрылась в Сирии или Месопотамии. Но Конрад предупредил его, что не стоит недооценивать Саладина. Маркграф с все возрастающим страхом ощущал, что тишина на прибрежных дорогах — это всего лишь затишье перед бурей.
И он оказался прав. Когда армия крестоносцев прошла маршем через оливковые рощи, растущие в окрестностях Арсуфа, Саладин преподнес им сюрприз. Войско сарацин численностью более тридцати тысяч неожиданно атаковало крестоносцев из-за холмов, находившихся к востоку от крепости. Храп лошадей и ужасающий грохот закованных в доспехи ног эхом пронесся над побережьем.
Армия Саладина напала с тыла, стремясь отрезать госпитальеров от основных сил крестоносцев. Отстреливаясь от напавших сарацин из арбалетов, святые воины были вынуждены отступить, несмотря на то что Ричард приказал авангарду продолжать наступление на Арсуф и атаковать мусульманскую конницу, которая неуклонно теснила их назад. Король велел госпитальерам оставаться на месте и прикрывать тыл, не поддаваясь искушению нарушить ряды. Следует отдать должное дисциплине солдат, не посмевших ослушаться приказа, который Конрад воспринял как настоящее самоубийство. Госпитальеры удержали свои позиции, а остальной армии удалось подступиться к Арсуфу.
Теперь Ричард с нападавшими мусульманами поменялись ролями. Без всякого предупреждения целая армия развернулась и предприняла массированное наступление, устремившись в самое сердце мусульманского войска. Французские рыцари прорвались сквозь ряды пехотинцев и разбили центр и левый фланг армии мусульман. Храбрые крестоносцы породили волну ярости, затопившую людей и лошадей и сокрушившую все на своем пути. Ричард Львиное Сердце, проявляя свое обычное безумие в сражении, дрался в самой гуще атакующих. Поблескивающий меч короля и его полнейшее бесстрашие перед ордами мусульман вселяли невероятный задор в его воинов и повергали в ужас врагов.
Когда меньше чем за час кровавой бойни были разбиты центр и левый фланг, уцелевшие мусульмане отступили вправо за холмы, оставляя убитых на поле боя. Ричард понял, что дальнейшее преследование безбожников на их хорошо защищенной территории обернется
Поэтому Конрад, качая головой, в крайнем изумлении наблюдал за тем, как тысячи его солдат склонились над телами мертвых, собирая мечи, золото и другие ценные предметы, которые находили у погибших. Время от времени кто-то из его солдат обнаруживал еще живого сарацина, лежащего без сознания на поле боя или притворяющегося мертвым в надежде сбежать под покровом ночи. Ошибку, естественно, тут же исправляли.
Конрад поднял голову и увидел скачущего к нему Ричарда со своим вездесущим Уильямом. В лучах заходящего солнца золотоволосый Ричард еще больше напоминал греческого Аполлона. Король широко улыбался, оценивая то опустошение, которое произвела его превосходящая численностью и окруженная со всех сторон армия на силы противника. Уильям, наоборот, как всегда, выглядел мрачным и погруженным в себя. Конрад заметил: несмотря на то что этот блестящий рыцарь остался верен своему господину, со времени казни пленников в Акре он стал еще больше молчаливым и замкнутым. Маркграф де Монферрат в очередной раз подивился тому, что делает здесь этот человек. Как он, цепляющийся за глупые идеалы, может находиться на переднем фланге, в самой гуще войны, которая не бывает бескровной? Вероятно, причина постоянной угрюмости молодого человека заключалась в том, что Уильям сам постоянно задавался этим вопросом.
— Командующий мусульманскими войсками в Арсуфе готов сдаться, — возвестил Уильям ровным, бесцветным голосом, не испытывая ни малейшей радости от невероятной победы. — Ворота крепости откроют еще до захода солнца.
Конрад почувствовал, что больше не в силах выносить этого зануду. Однако, испытывая чрезвычайный душевный подъем от победы, он повернулся к Ричарду, который по меньшей мере разделял его ликование.
— Когда падет Арсуф, нам будет принадлежать все побережье, — сказал Конрад. — Иерусалим тоже станет нашим — это всего лишь вопрос времени.
Ричард, беспечно пожав плечами, ответил:
— Не торопись праздновать победу.
Конрад взглянул на восток. От их нового опорного пункта до Иерусалима — день пути на лошадях. Почему бы не прояснить некоторые вопросы сейчас, пока не началась осада Священного города?
— Теперь, когда на горизонте вырисовывается Иерусалим, пришло время кое-что обсудить.
Ричард удивленно приподнял брови.
— Что, например?
Конрад внезапно почувствовал, как первые признаки беспокойства затмевают в его сердце радость победы.
— Управление новым королевством, — пояснил Конрад. — Я являюсь наследником короля Ги, и на мои плечи возложена ответственность за обеспечение стабильности нового правления.
К удивлению и ярости Конрада, Ричард запрокинул голову и от души рассмеялся.
— Ах да! Я уже и забыл, что разговариваю с королем Иерусалима.
Конрад почувствовал, как кровь прилила к лицу.
— Ты смеешь насмехаться надо мной?
Ричард даже не смотрел на собеседника. Сейчас все его внимание было приковано к полчищам солдат-мародеров, обыскивающих тела врагов.