Тень нестабильности

Назаренко Анна Алексеевна

– Риден!
– окликнула Исанн знакомого разведчика, который проходил мимо, уткнувшись в инфопланшет, и, похоже, не замечал ничего вокруг.

– А, Исанн, - откликнулся тот, поднимая взгляд на девушку и поспешно выключая планшет.
– Здравствуй. Как задание?
– разумеется, о каком задании идет речь, он не знал, да и на успехи Исанн коллеге было, в общем-то, плевать. Этот вопрос был лишь данью негласному профессиональному этикету, и правдивого, а уж тем более полного ответа на него никогда не ждали. Но, все по тому же этикету, прямо послать собеседника к хаттам считалось моветоном.

– В процессе, - лаконично ответила девушка, без предисловий переходя к вопросу, который

ее по-настоящему волновал. С равным по званию можно было позволить себе подобную "бесцеремонность".
– Ты не в курсе, что за ерунда сегодня в управе творится?

– Да ... какая-то, - не стал вдаваться в подробности оперативник, пожимая плечами.

– Это я и без тебя вижу. А если конкретнее?

Риден невесело хохотнул, одновременно скривившись, как от зубной боли:

– Поверь, это не одной тебе интересно. Сегодня половина техотдела целый день с кучей мелких неполадок разбирается, а вторая пытается их причину отловить. Судя по всему, безуспешно. Я слышал, что где-то час назад все еще интереснее стало: вроде бы ребят из Регулирования на уши поставили... понятия не имею, что там такое происходит, но даже гаммореанец сообразит, что ничего хорошего.

– Из Регулирования?
– встрепенулась Исанн.
– Что, кого-то подозревают в саботаже?
– именно отдел Регулирования занимался любыми угрозами внутри Разведки. Если уж их подключили...

– Говорю же: понятия не имею! Я слышал всего-то обрывки разговоров... может, там и не так все страшно на самом деле, а народ панику развел. Знаешь ведь, как это бывает: кто-то где-то что-то услышал, додумал, приукрасил и подал как истину в последней инстанции, - и по голосу, и по лицу разведчика было заметно, что он ни на йоту не верит в свои слова, но изо всех сил старается поддерживать видимость холодной надменности, подобающей его высокому статусу.
– Знаешь, если очень захотеть, такие разговорчики можно и как распространение панических настроений расценить, - улыбка Ридена стала совсем уж натянутой.

"Да-да. Именно поэтому ты сейчас старательно показываешь, что уж тебя-то к паникерам отнести никак нельзя."

– Можно. Но сарафанное радио неистребимо, ты ведь понимаешь, - с равнодушным видом подтвердила Исанн.
– Я вот что думаю: если нас эти проблемы будут как-то касаться, мы и так все узнаем. А если нет - то и нечего себе голову забивать.

– Точно, - с видимым облегчением произнес Риден, делая вид, что именно это он и собирался сказать.
– Пусть голова болит у тех, кому по должности положено разбираться с этим бардаком. Лично мне и своих проблем хватает. А теперь извини, но я должен идти: работы много, а у меня там еще тритт не валялся. Рад был повидаться.

"Ну разумеется. Просто счастлив."

– Понимаю, - изобразила Исанн дружескую улыбку.
– Что ж, удачи.

"Ну надо же, как быстро вспоминаются дела, когда разговор переходит на скользкие темы, - подумала разведчица, провожая коллегу взглядом.
– Все сразу такими ответственными и сознательными становятся..."

То, как осторожно люди подбирают слова в ее присутствии - даже если тема разговора абсолютно невинна - Исанн заметила давно, еще до выпуска из Академии. Но сейчас это не могло не настораживать: Риден был одним из немногих, за кем подобного поведения никогда не водилось. Да, он относился к Исанн со здоровой подозрительностью, бывшей нормой среди высокопоставленных сотрудников Разведки, но в общем и целом их отношения можно было охарактеризовать как "вежливый нейтралитет" - стороны не очень устраивало положение равенства, но особых причин на то, чтобы попытаться сожрать конкурента с потрохами, ни у одной из них не было.

Так почему же

сейчас девушка едва ли не физически ощущала страх сослуживца?

В другое время столь резкая перемена была бы просто настораживающей. Сейчас она выглядела чертовски подозрительной.

"Если так дальше пойдет, я скоро начну видеть предателей за каждым углом, - одернула себя разведчица.
– Конечно, сбрасывать со счетов нельзя никого... но, в конце концов, нервозность Ридена вполне объяснима - учитывая, что господа из Регулирования активизировались. Это никогда ничего хорошего не предвещало."

Чуть позже, сидя у себя в кабинете и, наверное, в сотый раз перечитывая собственный отчет, Исанн одновременно с этим пыталась понять, какую должность в аппарате Разведки может занимать предатель. Перебрав множество вариантов - в равной степени вероятных - девушка поняла, что только зря тратит время на подобные размышления: пока не будет результатов внутреннего расследования, она не обладает достаточной информацией, чтобы делать какие бы то ни было выводы.

Наконец решив, что отчет выглядит достаточно убедительно, и редактировать его дальше нет смысла, Исанн потянулась было к интеркому, чтобы связаться с приемной Директора... "Половина техотдела целый день с кучей мелких неполадок разбирается... у всех сеть сегодня коленца выкидывает... один очень полезный человек отслеживает каждый твой шаг, связанный с этим делом..." - пронеслись в памяти фразы, казалось бы, никак не связанные между собой. Переговорное устройство так и осталось деактивированным.

"Лучше пройдусь лишний раз - да и то, только в том случае, если отец не сможет принять меня сразу. Ничего, не рассыплюсь," - решила разведчица, поднимаясь из-за стола.

Неожиданно тишину прорезал вой сирены, и механический голос невозмутимо сообщил:

"Внимание всему персоналу: на территории штаба Разведуправления Империи объявлено чрезвычайное положение. Убедительная просьба оставаться на своих рабочих местах и не чинить препятствий сотрудникам отдела Регулирования и силам 311-го Штурмового корпуса. Об отмене усиленных мер безопасности будет сообщено дополнительно."

"Этот день становится все интереснее и интереснее, - ошеломленно подумала Исанн, застыв перед дверью.
– Кажется, "крота" обнаружили и без моей помощи..."

В том, что шум был из-за "крота", девушка не сомневалась: чрезвычайное положение объявлялось в крайне редких случаях, а войны или террористической атаки она что-то не заметила. Сомнений не было и в том, что "крот" был тот самый, о котором упоминал Джелиндер. Не выводок же их тут, в самом деле!

Разведчица осознавала, что ее задача только что сильно усложнилась: если до этого ей нужно было доказать сам факт существования предателя, то сейчас - объяснить, каким образом этот факт касается ее лично... а для этого требовалось еще и пробиться к отцу, которому сейчас точно не до того, чтобы принимать отчеты полевых агентов.

Конечно, можно просто предоставить все безопасникам, как и поступил бы любой нормальный оперативник на ее месте, но... нет, нельзя. Исанн не сомневалась в профессионализме штатных дознавателей, но, действительно пустив все на самотек, она могла потерять очень важную нить в расследовании... критически важную нить. Этого допускать нельзя ни в коем случае.

"Нужно добиться разрешения хотя бы присутствовать при задержании и последующем допросе. Если я докажу, что арестант имеет прямое отношение к моему делу, то буду полностью в своем праве... да что тут говорить, мне его даже отдать могут, в обход безопасников. Только вот доказательства должны быть железные, а у меня опять сплошь умозрительные заключения."