Тень нестабильности
Шрифт:
Аллир несколько раз судорожно вздохнул, успокаиваясь и собираясь с силами.
– Он связался со мной месяца... месяца полтора назад, да. Просто позвонил мне на комлинк и спросил, хочу ли я поговорить с сестрой... ты, наверное, не знаешь... она из наших была. Партизанка. Я думал, ее убили во время одного из налетов... я так тому типу и сказал, хотел даже связь обрубить... и тут... он комлинк Лирре передал... мы едва пару слов друг другу сказали...
Он замолчал, часто сглатывая слезы. Поднял взгляд на Сельвина, молчаливо умоляя
– А потом он выставил тебе условия, - закончил повстанец, презрительно кривя губы.
– Сестра в обмен на информацию. И ты согласился. Поставил ее жизнь выше наших. Выше всего нашего дела.
От каждого слова мальчишка вздрагивал, будто его били кнутом.
– И ты даже не попытался выяснить, кто такой этот "доброжелатель". Не знаешь даже, точно ли это был имперец.
"Полтора месяца. Прошло полтора месяца, а это убежище еще стоит. Не накрыты явки, о которых знал Аллир, не схвачены агенты, с которыми он был знаком... и я преспокойно хожу по городу. Что-то здесь не так. Что-то неправильно".
– Нет, - проронил пленник.
– А кто это еще может быть?
– на миг детское любопытство пересилило страх.
Мощный удар в челюсть немедленно привел его в чувство.
– Ты отвечаешь на вопросы, а не задаешь их, щенок! Что ты ему рассказывал?
– Он... он сказал, что его интересуешь только ты, Сельвин, - захлебываясь слезами, продолжил мальчишка.
– Да, он даже имя назвал! Он хотел знать, где ты находишься, какими операциями руководишь... и тот случай с кортежем... я все рассказал тогда, перед тем, как...
– он не договорил, вновь затрясшись в рыданиях.
– Прости меня... прости, пожалуйста...
– Простить?
– угрожающе переспросил Сельвин, наклоняясь к пленнику. Даже не произнес - едва слышно выдохнул. А ведь хотелось кричать. От боли, ярости и отчаяния, сжигающих грудь изнутри и перехватывающих горло тугой удавкой.
– Ты хоть понимаешь, что натворил, щенок?
– безо всякого перехода шепот превратился в рык разъяренного зверя.
– Сколько из-за тебя людей погибло?! Понимаешь ты это, мразь?!
Аллир коротко взвыл и вновь зашелся в приступе кашля, отхаркивая кровь.
– А ведь твою сестру все равно убьют, - продолжил повстанец уже спокойнее, чеканя каждое слово.
– Не отпустили бы ее, даже выполни ты все свои обязательства. Ты предал меня и даже не получил ничего взамен. Идиот.
Неожиданно парень перестал всхлипывать. Сжимая зубы от боли, расправил плечи и вскинул голову - впервые с начала разговора.
– Убей меня, - прошептал он, изо всех сил сдерживая слезы.
– И прости... хотя бы попытайся... пожалуйста...
Сельвин потянулся было к виброножу, но в последний момент отдернул руку. Подошел к двери и несколько раз ударил по ней кулаком.
– Сельвин... спасибо тебе. За все спасибо, - лихорадочно шептал Аллир, глядя на бывшего командира обожающим взглядом верной собаки.
– Ты
В его голосе звенела пока еще несмелая, но искренняя, почти безумная радость. Мальчишка решил, что все обошлось. Только что он был готов принять смерть, а сейчас уже представлял, как выйдет на волю, как со смирением понесет наказание и, конечно же, искупит вину великими подвигами...
Дверь скользнула в сторону, пропуская в комнату двух охранников.
– Повесить, - коротко приказал принц, махнув рукой за спину.
– А труп бросить на съедение собакам. Только подальше от убежища: здесь и так грязи хватает.
Слова царапали горло, не желая вырываться наружу. Сельвин до скрипа сжал зубы, изо всех сил сдерживая порыв отменить приказ. Хотя бы лично перерезать мальчишке глотку, не предавать мучительной и позорной смерти...
"Нет. В такие времена людям требуется наглядно показать, какая кара следует за предательством. И не важно, сколько предателю лет. Не важно, сколько на его счету заслуг..."
– Ты мне как отец...
– тоскливый, жалобный голос обреченного ударом ножа прошелся по оголенным нервам.
"И это тоже не важно".
Уходя, Сельвин не слышал за спиной жалкой мольбы предателя. Из подвала доносился горький плач до смерти напуганного, брошенного ребенка.
* * *
Сельвин уже подходил к кабинету Аларона, когда его остановил звонок комлинка. Увидев, что номер, высветившийся на экране, принадлежит Ридену, повстанец едва поборол искушение сбросить вызов. Сейчас общаться с этим мерзавцем ему хотелось меньше, чем когда-либо.
– Да?
– гаркнул он, с трудом удержавшись от более длинного, но куда менее любезного приветствия.
– Добрый день, ваше высочество, - раздался из динамика голос Ридена - вкрадчивый и спокойный, как и всегда.
– Насколько мне известно, вы захватили предателя? Юношу из вашего ближайшего окружения, так?
– Вы выбрали плохое время для поздравлений, Карл. Откуда вам это известно?
Имперец коротко хохотнул:
– Утром я получил известие от одного из моих информаторов. Мальчик сообщил, что провалился, и за ним придут с минуты на минуту. Вы не представляете, как трогательно он умолял освободить его сестру... даже жаль, что девица оказалась слишком непокладистой, чтобы держать ее в живых.
– Так это ваших рук дело?
– голос Сельвина упал до свистящего шепота.
– Зачем?
– он с такой силой сжал кулак, что корпус комлинка больно впился в ладонь.
Находись Риден поблизости, на месте приборчика оказалась бы его шея.
– Для вашего же блага. Вы... скажем так, не всегда ставите меня в известность, когда дело касается тактических решений. Должен же я как-то...
"Держать меня на поводке?!"
– ...оценивать ситуацию, чтобы вовремя подстроиться под нее? Скорректировать собственные действия, если потребуется?