Тень олигарха
Шрифт:
— Из Штутгарта его отправили в Финляндию в охотничье общество, а далее продали в Эстонию в полувоенизированную эстонскую организацию… — тут же торопливо добавил Макаров.
— Занятно, — неожиданно перебил оперативника темноволосый человек среднего роста, периодически легкими поглаживаниями тщательно скрывавший зияющую лысину. — Ведь можно было убийство совершить безо всякого выстрела. Александр Лисовский жил в доме на окраине леса. Охраной пользовался не всегда, с легкостью можно было организовать там несчастный случай. Или отравление… ядом… Никто бы и не понял, что человек умер насильственной смертью…
— Вы, наверное, лейтенант Фадеев? — догадался капитан Денисов, глядя на вверенный ему список
— Старший лейтенант Фадеев. — Человек в неуклюжем костюме с трепетом подскочил со стула, машинально приклеивая ладонь к взмокшему виску.
— В этом случае заказное убийство совершено в центре города как устрашающий фактор: мол, имеем дело с серьезными людьми. Сам факт того, что намеренно было оставлено редкое для Беларуси дорогостоящее оружие, говорит о том, что исполнители тщательно готовились и в это преступление кто-то вложил серьезные деньги, — продолжил размышления вслух Денисов, пристально вглядываясь в лица вверенных ему помощников в расследовании, и подытожил: — Итак, на поверхности несколько версий. Прежде всего, личная жизнь жертвы. Это вам, старший лейтенант Фадеев. Изучить взаимоотношения в семье, достаточно ли прочные, конфликтные ситуации…
— Есть! Поговаривали, что у Александра Лисовского была любовница, которой он уделял очень много внимания, — замирая от восторга, безо всякой робости и подобострастия тут же заметил Фадеев.
— Однако, вы подготовились… — Денисов непроизвольно брезгливо поморщился, ибо ненавидел, когда кто-то влезает в грязное белье со своими тараканами, и продолжил: — Уделить внимание гражданской панихиде, похоронам. Поскольку убийство носит заказной характер, мало вероятности, что там можно выйти на след заказчика, и все же… отработать надо. Впрочем, я бы приоритет отдал версии, связанной с коммерческой деятельностью жертвы и его работой в должности председателя правления «БелпрофБанка». Макаров, это на твоей совести. И стажера возьми в помощники.
Макаров утвердительно кивнул.
— Александр Лисовский был деятельным человеком, умел наладить связи, прошел серьезный путь от руководителя автоколонны до мэра города N. Умел поддерживать отношения с высокопоставленными лицами — как в правительстве, так и в других сферах. Поэтому личность известная. — Добившись, что публика внемлет озвученной эксклюзивной информации, старший лейтенант Фадеев оставил в своей манере рабское подражание и, вальяжно развалившись на мягком стуле с подлокотниками и загадочно подняв указательный палец вверх, закурил.
— Если вы так хорошо осведомлены, вам и карты в руки… Пообщайтесь с семьей, коллегами убитого — посмотрим, куда ниточка приведет. И не медлите!
— Уж будьте уверены, доведу дело до суда! — медлительно сказал Фадеев, на что все присутствующие в зале заседаний коллеги многозначительно посмотрели друг на друга.
Служебный долг
Май, 1993 год, город N
Степан Фадеев, разумеется, на допрос мог вызвать свидетелей по порученному ему делу повесткой, но уж хотелось выслужиться перед новым начальством, показать себя во всей красе с точки зрения оперативности и анализа, и потому он первым делом отправился к вдове убитого. За свои неполные сорок лет Фадеев так и не смог преуспеть в карьере. За что только ни брался он в правоохранительной системе, но каждый раз натыкался на непреодолимую стену, о чем размышлял многократно, то и дело мучаясь от бессонницы, однако понять, в чем причина его неудач, не мог определенно. Каждый раз ему казалось: вот он, шанс показать себя, выслужиться, чтобы его заметили, наградили, продвинули и, наконец, поручили ему какое-нибудь непростое глобальное дело или, наоборот, вначале поручили,
С детских лет, обделенный вниманием отца, коего он в глаза не видел, и вечно работающей матери, будущий милиционер в душе оставался недолюбленным озлобленным мальчиком и сильно страдал оттого, что никому не был нужен. Нет, мать его по-своему, разумеется, любила, но выказывать свои чувства не умела, поскольку в бытность главенствования коммунистической партии в стране было принято эти чувства скрывать напрочь, а женщине, которая невесть откуда и от кого принесла в подоле, и подавно. В небольшой белорусской деревне, где провел свое непростое детство Степан, его иначе как байстрюком не называли, дружить с ним никто не спешил, отмахиваясь каждый раз, как от назойливой навозной мухи. Слегка повзрослев, парень выспросил у родительницы историю про родного отца и где его искать, но тут оказалось, что тот молдаванин исчез сразу, как только узнал, что обрюхатил несчастную, и поминай как звали.
В конце концов жажда мести невидимому отцу и всем односельчанам огулом двинула бедолагу в город, поначалу в школу милиции, ведь больше никуда не брали, а затем и в академию по случайно выбранному профилю. Звезд с неба там Фадеев не хватал, старательно кропал заметки в «Милицейский вестник», в котором после многочисленных редакторских правок нет-нет, да и появлялась его фамилия в самом конце небольшой публикации. Вскоре, вопреки ожиданиям, его упорная настойчивость дала первый результат: он осмелел, нахватавшись популистских лозунгов о том, как легко можно побороть преступность там, где ее отродясь не бывало. Таким образом, воодушевленному активному сельскому парню дорога открылась везде, ибо с давних времен в этих местах интеллигенцию не ценили, продвигая в руководящие массы истинного колхозника или зомбированного гегемона.
Дверь большого дома из слегка потрескавшегося красного кирпича на окраине провинциального городка отворила, наспех завязывая черный траурный платок, исхудавшая женщина средних лет.
— Вам кого?
— Татьяна Лисовская?
— Да, а в чем дело?
— Я по поводу убийства…
— Я уже все сказала. Мне нечего добавить, и не до вас.
— Скажите, а кому была выгодна смерть вашего мужа? — не обращая внимания на скупое замечание хозяйки, с исключительно важным чувством необходимости исполнения наделенных на него обязанностей, Фадеев сильно нажал кулаком на внушительную входную дверь и вошел внутрь без приглашения. В наглухо завешанном сиреневыми шторами зале царил полумрак, и дотошный милиционер не сразу приметил темную фигуру, вальяжно развалившуюся на диване.
— Здравствуйте, не ждали? Извините, служба… — Фадеев успел оценить, как застигнутый врасплох человек моментально принял более подходящую для чужих глаз скромную позу и потупил взгляд. — С кем имею честь?
— Дмитрий…
— Вы родственник?
— Да, то есть нет. Охрана и водитель Лисовского. Бывший… — Дмитрий наконец взял себя в руки, как будто уговорил, что отныне бояться нечего, встал, подавая руку незваному милиционеру, и пристально посмотрел в упор, словно пытаясь понять, что тот успел заметить.
Фадеев, в свою очередь, хоть и не был прирожденным сыщиком, но оттого, что практически в каждом человеке, который встречался на его пути, видел не друга, а подозрительного врага народа, подумал, что охранник, скорей всего, на диване так свободно пристроился далеко не в первый раз, разве что теперь уже нет надобности остерегаться законного супруга любовницы, и прищурился со словами:
— То есть вы вдову поддерживаете? Похвально… — Фадеев бросил взгляд на пол, заметив у дивана пару скомканных черных мужских носков.