Тень Отца
Шрифт:
— Никто. Мы все так договорились на тот случай, если ты придешь. Я тебя предупредил…
— Так ведь это мой родной город! Вы — мои братья!
— Мы твои братья, но мы не хотим за тебя погибать. Ты получил свою долю. Я привез тебе драгоценный перстень…
Иосиф протер глаза. Ему казалось, что он спит. Он не мог поверить, что перед ним запертые ворота и обороняющий вход Савей.
— Брат, — сказал Иосиф, стараясь совладать с голосом, начинавшим дрожать от потрясения, — вы поступили недостойно. Братья так не делают. Если бы отец был
Савей замахал руками, словно птица, не желавшая, чтобы ее лишили добычи.
— Еще и это? Тем более, вы должны уходить отсюда. Этот ребенок… Он не должен родиться здесь. Уходите!
Он шагнул назад и резко захлопнул калитку. Иосиф в отчаянном порыве бросился к воротам и изо всех сил стал колотить плечом в двери.
— Открывай! — кричал он. — Открывай! Ты должен открыть!
Но Савей не открывал, а калитка оказалась достаточно крепкой, чтобы сдержать натиск Иосифа. Он напрасно стучал в нее — только запыхался.
— Открой! — повторял он. — Открой! Ты обязан оказать нам помощь! Ты обязан!
Из-за калитки никто не отозвался. Иосиф чувствовал, что Савей не ушел, а только затаился с другой стороны. Отчаяние Иосифа переросло в гнев, и он вновь надавил на калитку всем телом. Она скрипела, но не поддавалась.
— Ты подлец! — вырвалось у Иосифа. — Ты…
Тут он почувствовал ладонь Мириам на своем плече.
— Оставь…
— Как я могу оставить? Ведь у тебя должна быть крыша над головой!
— Может быть, кто-нибудь другой нас впустит. Ты не должен гневаться на брата.
Иосиф отошел и, схватившись руками за голову, простонал:
— О Мириам! Что я наделал? Куда я тебя привел?
— Пойдем отсюда…
— Ты никуда уже не можешь идти!
— Пойду. Есть и другие дома.
— Ты слышала? Он сказал, что нас нигде не примут!
— Наверное, в городе есть постоялый двор…
Они пошли назад. Шли, едва передвигая ноги. Иосиф поддерживал Мириам. Осел, о котором они совсем забыли, шел за ними, низко опустив голову.
— Подлые… — не мог успокоиться Иосиф. — Сговорились… Он говорит, что они боятся… Но я начинаю подозревать…
— Ничего не предполагай! — перебила его Мириам. — Будь снисходителен.
— Не могу. Они прогнали нас. Речь не обо мне…
— Может, так было нужно…
— О чем ты говоришь?
— Может, Он этого хотел?
Они подошли к постоялому двору, стоявшему как раз у дороги. Он имел вид большого круга, посредине которого было место для верблюдов и ослов. Вокруг тянулись аркады, частично прикрытые плетеными циновками.
Они вошли в ворота и остановились. Постоялый двор был полон людей и вьючных животных. Над аркадами, переполненными людьми, поднимались клубы дыма от костров и раздавался хор голосов. Они увидели хозяина, бежавшего им навстречу
— Нет места! — кричал он. — Ни единого местечка!
— Но, может, ты хоть что-нибудь найдешь, — просил его Иосиф. — Я заплачу тебе.
Хозяин еще сильнее замахал руками.
— Что ты мне говоришь о плате? Каждый должен платить. Но места нет. Да ты и сам видишь.
— Слушай, — сказал Иосиф, понизив голос и беря хозяина за рукав. — Пойми, я должен иметь какой-нибудь угол… Я заплач, сколько скажешь. Моя жена…
— Вижу, не слепой, — мужчина вырвал рукав из руки Иосифа. — Я ничего не могу сделать. Где я вас размещу? Ты где-нибудь видишь свободное место? Людей свалилось, как никогда прежде. Я сам с семьей был вынужден покинуть дом и отдать его гостям.
— Но пойми… Сжалься!
— Я понимаю и жалею тебя, но не проси, потому что я ничем не могу тебе помочь. Вечер уже, а тут еще кто-то едет…
В ворота постоялого двора входил караван из нескольких верблюдов. На первом из них ехал человек в нарядном, богатом покрывале. Хозяин оставил Иосифа и побежал к тем людям. Уже издалека он низко кланялся им.
— Для них он найдет место, — сказал Иосиф. — Я не выдержу! Пойду и скажу ему!
— Это не поможет. Он не примет нас.
— Что же нам делать?
— Пойдем отсюда.
— Куда?
— Вперед. Всевышний не оставит нас без помощи.
Они пошли к выходу. Иосиф настолько отчаялся, что покорно поддался ее руководству. Осел постоял, не зная, на что решиться. Его хозяева уходили, а он ощущал здесь присутствие других животных, пахло сеном и со стороны аркад веяло теплом. Однако привязанность пересилила и, поджав хвост, он двинулся вслед за Мириам и Иосифом.
«И долго мы так будем идти?» — вертелось в голове у Иосифа. Они шли по городской улице. Он знал каждый дом, мимо которого они проходили. Этот принадлежал брату, тот — дяде, а этот — сыну сестры… Он не остановился ни перед одной дверью, не постучал ни в одну из них. Он помнил слова Савея о том, что все они договорились… Они предполагали, что он придет, они ожидали его — и закрыли перед ним двери. Они прогнали его, как бродягу.
У него было такое чувство, что из-за закрытых калиток на них смотрят чьи-то глаза. Ведь не могли же они не наблюдать за ним тайком.
Из-за угла дома вышел тощий пес. Он поднял вверх одно ухо и какое-то время внимательно смотрел на идущих. Он застыл на месте, затем сорвался с места, залаял и, резко махая хвостом, бросился к ногам Иосифа. Пес скулил от радости. Может, он узнал Иосифа, а может, просто соскучился по человеческой ласке. Когда Иосиф почти инстинктивно нагнулся над ним и провел рукой по свалявшейся шерсти пса, тот пришел в еще больший восторг — стал скакать и бешено кружиться вокруг них.
Они шли дальше. Стало смеркаться. Ветер разогнал тучи, и на прояснившемся небе зажглись первые звезды. С каждым мгновением становилось все холоднее.