Тень Отца
Шрифт:
В надежде на то, что придет время покоя и благоденствия, все, кто только мог, отправились в этот год в паломничество.
Для Иосифа и Мириам, которые на протяжении многих лет не могли совершать положенное предписаниями посещение храма, это был день большой радости. В предыдущем году они были в Иерусалиме, но без Иисуса. На этот раз они взяли Его с собой. Иисус шел в это паломничество уже не как ребенок с родителями, но как мужчина, выполняющий свою религиозную обязанность.
Они собирались принести жертву. Иосиф хотел также поговорить с кем-нибудь из великих учителей об обучении Иисуса. Этот вопрос надо было решить окончательно. Здоровье к Иосифу не возвращалось. Он постоянно ощущал какую-то тяжесть, быстро уставал, ему не хватало увлеченности в работе. Но он заставлял себя работать, хотя, несмотря
Долгими неделями он отчаянно боролся с собой. Вначале ему казалось, что прежние силы вернутся к нему. Он преодолевал свое нетерпение. Но проходило время, а силы не возвращались. Наконец, он понял, что эта болезнь останется с ним навсегда, и он уже больше не будет таким, каким был раньше. Теперь он должен был бороться с отчаянием. Он очень сильно любил работу и остро чувствовал свою ответственность за семью. Навязчивый голос шептал ему на ухо, что, если он лишился многих приносящих радость вещей, то, по крайней мере, должен сохранять способность к труду и обеспечению семьи. В тяжелой борьбе Иосиф преодолевал искушение. Он убеждал себя в том, что и этот преждевременный недуг для чего-то входит в планы Всевышнего, Который, вначале наделив его способностями для определенной деятельности, теперь мог лишить его возможности этой деятельности. Такова, должно быть, Его таинственная воля. И если бы он, Иосиф, стал этому сопротивляться, это был бы бунт. Теперь Иосиф не искал своей вины и не усматривал наказания в том, что его постигло. Он хотел принять волю Всевышнего в смирении и молчании. Теперь он уже не позволял себе жалоб. Он старался всегда быть в хорошем настроении и улыбаться.
Он не знал, как соединить свое нездоровье и планы отправить Иисуса учиться в Иерусалим. Он заговорил об этом с Мириам. Вопрос стоял так: если отдать Иисуса кому-либо из раввинов для обучения, то без Него им будет еще тяжелее.
Из слов Мириам Иосиф понял, что ее гораздо больше, чем материальные трудности, беспокоит то, что Сын будет вдали от них; кроме того он заметил, что она не совсем уверена в необходимости для ее Сына учиться на книжника. Однако, как всегда, она была готова к любой жертве. Она согласилась с Иосифом, что во время пребывания в Иерусалиме надо будет решить вопрос об обучении Иисуса.
В переполненном людьми городе традиционную пасхальную трапезу приходилось совершать по очереди. Галилейским паломникам, поскольку их было очень много, учители позволили есть агнца в тот вечер, который предшествовал пасхальному. Люди объединялись, чтобы можно было вместе подготовить пасхальную трапезу. Сразу после трапезы надо было уступать это место другим людям. Но все равно не все уместились в городских стенах, и многим пришлось совершать эту трапезу в разбитых за пределами города палатках.
Иисус, Мириам и Иосиф всю праздничную неделю жили в палатке, а для пасхальной трапезы нашли комнату в городе. Они должны были совершить эту трапезу вместе с семьей Клеопы и еще одной семьей, тоже прибывшей из Галилеи. Все проходило согласно традиции. На столе были зажаренный целиком ягненок, пшеничные лепешки, горькие травы и красный растительный соус. Иосиф, как старший среди собравшихся, следил за соблюдением порядка. Стоя с посохами в руках, они пропели:
Когда Израиль вышел из Египта,
Когда дом Иакова оставил чужих,
Тогда Иуда стал святым во Храме,
А Израиль царством…
Затем они приступили к самой трапезе. Они ели, пили вино из общей чаши, переходящей из рук в руки. Когда чаша прошла по третьему кругу, они снова встали, чтобы воспеть радостный гимн:
Прославляйте, слуги Господни, имя Господне!
Да будет оно благословенно
Ныне и во веки веков,
От
Во время пения они ритмично двигались, словно в танце. Это был гимн радости и братства. Они испили еще одну чашу, а потом стали быстро убирать со стола. Их время вышло, и уже другие ждали своей очереди накрыть на стол.
В благоговейной тишине, размышляя над словами псалмов, они возвращались к своей палатке через полный праздничного гама город. Несмотря на поздний час никто не спал. С террас доносились песни, везде горели огни, толпы людей ходили по улицам. Двери домов, согласно древней традиции, были окроплены кровью ягненка. Высоко над домами возвышался храм, который был освещен венцом из факелов и лампад. Он казался сплошной горой огней.
Три дня спустя паломники, прибывшие из Назарета и Сефориса, готовились в обратный путь. Было условлено, что люди соберутся в группы за городом на дороге, ведущей в Иерихон, потому что объединиться в городе, все еще полном паломников, было невозможно. Только в последний день Иосифу удалось отыскать раввина Иегуду бен Герима, который был другом знаменитого Йоханана бен Заккая. У Иосифа при себе было поручительство начальника синагоги из Назарета. Фарисей, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, выслушал просьбу Иосифа, а затем равнодушно пожал плечами. Конечно, заверил фарисей, он может поговорить со знаменитым Йохананом бен Заккаем о мальчике, если за Него ручается начальник синагоги. Однако вряд ли стоит надеяться на то, что знаменитый раввин захочет взять мальчика к себе. У учителя много учеников, подающих большие надежды и являющихся выходцами из знатных фарисейских семей. Он, Иегуда, не считает вероятным, чтобы у Сына плотника из Назарета — он скривил губы, произнося название города, — был шанс превзойти их. А кроме того, он не сможет сказать раввину о мальчике прямо сейчас. В праздничные дни раввины заняты более важными делами, чем проблемы с желающими обучаться у них мальчиками. Наконец, он, раввин Иегуда, знает, что знаменитый раввин Йоханан занят вопросом истолкования одного неясного отрывка из священных книг: «Я буду говорить притчами и объяснять извечные тайны», — и ему сейчас нельзя мешать.
Итак, надежды уладить это дело сейчас не было. Иосифу и Иисусу удалось протиснуться почти до Царского портика, где сидели учители и публично рассуждали о некоторых вопросах. Учителей окружали молодые фарисеи, отгораживая их от толпы. Что-либо увидеть или услышать можно было только из-за их спин. Случалось, что кто-нибудь из толпы, подняв руку, вставал и смиренно просил мудрых ученых разъяснить какой-то вопрос. Учители крайне редко интересовались рассмотрением вопросов из толпы. В таких случаях они подзывали человека к себе, выспрашивали его и при нем с важностью улаживали проблему. Но в основном учители не обращали никакого внимания на людей, и часто, если кто-то из толпы начинал говорить, кто-нибудь из молодых фарисеев грозно восклицал: «Молчи!»
Во дворе храма Иосиф потерял Иисуса. Впрочем, сильно он не переживал. Иисус самостоятельно уходил в город и возвращался. Он даже иногда ночевал не в палатке, а, подобно десяткам тысяч людей, где-нибудь под стеной, завернувшись в плащ, недолго спал ночью, чтобы ранним утром, когда городские ворота еще были закрыты, принять участие в молитвах при открытии храма.
Иосиф не стал беспокоиться и тогда, когда они уже убирали палатку, а Иисуса все не было. Несмотря на то что Иисус всегда приходил, чтобы помочь родителям, все же Он был еще мальчиком и мог просто забыть обо всем на свете, увидев что-то интересное. Иосиф был уверен, что вот–вот Сын прибежит. Рассудительный и серьезный, Он редко давал волю ребяческой самостоятельности и никогда не забывал о том, что Его мать могла о Нем беспокоиться. Родители не увидели Сына и на месте сбора. Но и сейчас ни Иосиф, ни Мириам не чувствовали себя чересчур обеспокоенными. В толпе из нескольких сотен людей нелегко было кого-то отыскать. Даже в последние мгновения, когда отряд паломников с радостным пением тронулся в путь, люди еще продолжали подходить. В пути толпу паломников догоняли те, кто опоздал ко времени сбора. В тот день они ушли недалеко. Когда они остановились на ночлег, Иосиф отправился на поиски мальчика. Он нашел жену Клеопы и его сыновей, но Иисуса среди них не было.