Тень правителей
Шрифт:
– Не пью! – рассеянно ответил Яков, прокручивая перед глазами миллионную версию возможных событий.
– Ты проиграл! Ты проиграл, Олежек! – захлопала в ладоши обалденной внешности девица в юбочке, едва прикрывавшей лобковое место. – Троглодит дал нелогичный ответ.
– Проиграл! – хмуро согласился молодец. – Ты извини, мужик, промашка вышла. Чего грустный и один в ночи?
– Да так, неприятности личного характера, – сказал Яков.
– Жена выгнала? – спросила вторая девица, брюнетка, одетая столь же фривольно, как и первая, и потрогала туфелькой чемодан
– Не жена, а девушка, – сказал Яков. – И не выгнала, а пропала.
– У девушек такое бывает, – сказала брюнетка. – Покучумает и вернётся.
– Не уверен, – сказал Яков. – Но очень надеюсь.
– Что-то ты совсем кислый! – сказал молодец. – Пошли-ка, приятель, с нами. Тоску разгонять…
– Спасибо, конечно, – сказал Яков. – Но я как-нибудь здесь перекантуюсь.
– Тебе ночевать негде? – спросила первая девица.
– Тётка у меня в Москве живёт, – сказал Яков. – Только к ней в ночи не попрёшься.
– Из каких краев будете? – спросил еще один из компании, очкарик с внешностью стиляги. – Чувствую по говору, что волжский.
– Из Саратова родом, – сказал Яков. – А вообще в Алма-Ате на Чимбулаке работал.
– Чимбулак это грандиозно, – сказал молодец. – Мне там больше понравилось, чем в Альпах. Пошли, посмотришь, как «золотая молодежь» живёт.
Так они и познакомились. Молодец Олег, студент МГИМО и сын замминистра иностранных дел, каратист и любимец женщин, очкастый Сергей, студент того же заведения и сын советского посла в Польше, Вика и Катя, профессорские дочки и по совместительству студентки университетского филфака и бородатый Пётр, скромно обходившийся без постоянной спутницы и имевший профессию, вызывавшую почти религиозный трепет у девушек – фарцовщик.
Под утро девушки разбрелись на ночлег по просторной квартире родителей Олега, а мужчины устроили, как выразился Сергей, «мозговой штурм».
– Милиция это, конечно, хорошо, – сказал Олег. – Только меньше, чем через три недели начнётся Олимпиада, им не до поиска приезжей казашки.
– Порыскать по общаге это идея, – сказал Сергей. – Надо довести до ума.
– Я туда как раз и собираюсь, – сказал Яков. – Пораспрашиваю абитуриентов.
– Вас, мой дорогой волгарь, вахтерша на порог не пустит, – сказал Сергей. – Там порядки монастырские. Фотография девушки есть?
– Есть, – Сказал Яков и достал из чемодана фотокарточку. Жемка, снятая на фоне заснеженного Чимбулака, была ослепительно красива.
– Звезда Востока! – одобрительно сказал Олег. – Уважаю! Петруччио, дёрни своих. Ну, там валютные бары, гостиницы для интуристов.
– Не понял, – сказал Яков. – Причём тут интуристы?
– Это рабочая версия, – сказал Олег. – На всякий случай. В Москву сейчас много иностранцев приехало.
– Есть идея, – сказал Сергей. – Работает у меня на студии Горького приятель помощником режиссера. Поеду-ка я к нему, попрошу мандат на предмет моих полномочий для подбора актрис в какой-нибудь фильмец. И с сим мандатом и фотографией уважаемой барышни навещу «Щуку». Думаю, что смогу что-нибудь узнать.
– А мне что делать? – сказал Яков. – Не могу же я сложа руки
– А тебе выпить водки и постараться заснуть, – сказал Олег. – Напомню, этот город называется Москва. Это мы здесь как рыба в воде.
Его разбудила Вика. Выдала ему полотенце и отправила в душ.
– Сначала мыться, а потом завтрак, – сказала она. – Может тебе постирать чего?
– Нет, спасибо, – сказал Яков. – Сколько же часов я спал?
– Двое суток, – ответила девушка. – Мы даже проверяли, ты вообще дышишь?
– Ни фига себе! – сказал Яков. – Лихо меня разморило. А где ребята?
– Жду вечером, – сказала Вика. – Ты яичницу с помидорами будешь?
– Буду, – сказал Яков. – Ты не знаешь, они чего-нибудь узнали?
– Мне ничего не говорили, – сказала девушка. – Значит так, завтрак, потом гуляем по Москве, так время до вечера и пролетит.
Время действительно пролетело быстро. Вика явно была отличницей и поэтому её рассказы о московских достопримечательностях были чересчур детализированы, но Яков с удовольствием купался в этом словесном потоке, словно в воздушной вате. После смотровой площадки на Воробьевых Горах они зашли в небольшую церковь, притулившуюся на спуске к Москве-реке.
– Это неофициальная церковь университета, – сказала Вика. – Здесь на крёстный ход столько народа собирается, в том числе известные люди – художники, писатели…
– Мне бы какую-нибудь старушку, – шёпотом сказал Яков, вспомнив совет следователя. – Молитву надо правильно прочитать.
Народа в церкви не было, только у самого амвона священник беседовал с неопрятного вида старушкой, державшей подмышкой большой алюминиевый таз. Старушка была явно чем-то взбудоражена, священник периодически трогал её за рукав и пытался урезонить.
– Странная она какая-то, – сказала Вика. – Ну её в болото… Ой, мы же в церкви. – Она прикрыла ладошкой рот.
Старушка вдруг резко оттолкнула руку священника, обернулась, стремительно посмотрела на Якова и зло крикнула ему: «На бога надейся, а сам не оплошай!» Она швырнула из всей силы таз на пол и пошла прочь на выход.
Этот гул ещё стоял в ушах Якова, когда вечером в квартире Олега он слушал рассказ этой странной девушки.
– Марьяна Царьградская, – первым делом представилась она всей честной компании. – Я пока ещё официально Наташа Нечипоренко, но уже подала документы в паспортный стол на перемену имени и фамилии. Я теперь учусь в театральном.
– Поздравляю, барышня! – сказал Олег. – Царьградская, на мой взгляд, длинновато. Артистический псевдоним должен быть коротким. Почему бы, к примеру, не Марлен Дитрих.
– Где-то я уже слышала эту фамилию, – сказала не вполне официальная Марьяна. – Это фигуристка из ГДР?
– Ваятельница, – сказал Сергей. – Повтори нам, пожалуйста, милая, то, что ты рассказывала мне сегодня днём.
– Про Жемку? – сказала барышня. – Да, пожалуйста.
С Жемкой их поселили в одну комнату в общежитии. Первые дни была ещё третья, Настя из Кирова, но та быстро свалила на квартиру к родственникам, или не к родственникам, потому что, ей показалось…