Тень скорби
Шрифт:
Ведь если это конец света, Энн не следует знать, потому что она слишком маленькая. Один раз Эмили оглянулась: на вершине Кроухилла все переменилось, земля двигалась, точно облака, а ей всегда нравилось наблюдать за движением облаков, когда она лежала на жесткой траве и наблюдала за жизнью неба. Но это была земля. Эмили видела, как она, грандиозная и прекрасная, громадной змеей скользит по вершине холма, заставляя ловить ртом воздух и кричать от страха. Ты знаешь, что она вот-вот собьет тебя с ног и лишит жизни, ты не хочешь этого, но часть тебя говорит: «Я хочу остаться, стоять и смотреть, позволить ей добраться до меня». А когда они добежали до безопасного места, которым послужил старый амбар, и Сара
— Слава Богу! Слава Богу!
А Эмили пыталась заглушить тоненький голос в голове, который шептал: «Жалко, что это не был конец света, ведь тогда можно было бы увидеть, о, можно было бы увидеть, что дальше».
Минуя огражденную дорогу из Стэнбери по пути в Хоуорт, мистер Эндрю, хирург, замечает впереди легко узнаваемый черный силуэт: низко надвинутая шляпа, шарф до самых ушей, точно бутылка с бурлящей смесью, прочно закупоренная.
— Мистер Бронте, не хотите ли составить мне компанию?
Обзаведясь двуколкой, мистер Эндрю немного стесняется: учитывая расстояния, которые ему приходится преодолевать, навещая пациентов, это весьма полезное приобретение, но… с другой стороны, посмотрите на мистера Бронте, он старше, а всегда пешком. Наверное, наука на шаг впереди: здравый смысл носят колеса, а веру — ноги.
— Спасибо, мистер Эндрю. О, чудесный костюм. Вы, конечно, слышали о вчерашнем бедствии?
— Да-да, прорыв болота. Большая удача, что никого не смыло.
— Мои собственные дети были на пустошах, когда это произошло. Воистину счастливое спасение. — Глубоко посаженные глаза мистера Бронте блестят, он взволнован. — Я только что из Кроухилла, ходил лично осмотреть место происшествия. Оказалось, что я не один. Множество экипажей: народ приехал поглазеть и поудивляться. Но все к лучшему, поэтому будем надеяться, что они воспримут не только представление, но и мораль.
— Да, неприятное происшествие для района. Сегодня утром я видел мистера Тауненда, он опасается, что загрязнение воды остановит его мельницу на неделю. Другие тоже… А тут еще посевы овса…
— Все эти вещи малозначительны, — заявляет мистер Бронте. — Мелочи, если положить их на весы. Знаете, мистер Эндрю, когда мои дети услышали шум и почувствовали дрожание земли, они подумали, что наступает конец света. — Он улыбается, но не насмешливо: нет, это воодушевленная, ликующая улыбка. — Разум ребенка часто наталкивается на истину, которую мы упускаем.
— Боже мой. — Мистер Эндрю крепче сжимает поводья. — Вы тревожите меня, мистер Бронте. Неужели этого события следует ожидать в ближайшем будущем?
Мистер Бронте снова улыбается.
— О, на этот счет, сударь, никто не может быть уверен, поэтому, будучи христианами, мы всегда должны быть готовы. Но вы, конечно, понимаете, о чем речь. Когда Всемогущий говорит с нами, будь то шепот совести или гром землетрясения, нужно внимать каждому слову.
— О, я бы не назвал прорыв болота землетрясением, но…
— Нет? А как бы вы его охарактеризовали?
— Исходя из того, что я слышал и видел, это просто оползень, вызванный сильными дождями, которые переполнили торфяник.
— О нет, мой дорогой сударь! Нет и еще раз нет, я чувствую, что здесь все не так-то просто. Странные атмосферные условия, характерные для того момента — в том числе серовато-синее, насыщенное электричеством небо, — всегда связаны с землетрясениями. Во всяком случае именно об этом я читал. А еще тот факт, что нам показали всю эту страшную
Мистер Эндрю не знает, что сказать. Умеющий сохранять хладнокровие при отпиливании конечностей у своих пациентов, он испытывает дурноту при мысли об апокалипсисе.
— Несомненно, хороший пример, очень подходящий. Что ж, слава Небесам, что ваши дети остались невредимыми, мистер Бронте. Скажите, как старшие девочки успевают в школе?
— Гм. Ах, очень хорошо: Коуэн-Бридж стал для нас настоящей находкой. Я намерен в ближайшее время отослать к ним Эмили. Потом, когда настанет черед Энн, думаю, мисс Брэнуэлл будет рада вернуться домой в Корнуолл, а в пасторате останемся только я и мой сын, что позволит заметно сэкономить на домашнем хозяйстве и даст мне возможность сосредоточиться на образовании мальчика. — Он качает головой и едва заметно улыбается. — Мистер Эндрю, для служителя Церкви это признание звучит шокирующе, но знаете, после смерти миссис Бронте я всерьез усомнился в намерениях Господних, когда взглянул на путь, что открылся передо мной. А вот теперь этот путь становится ровнее. — Он снова смеется; в его хорошем настроении есть что-то от пугливой лошади, вплоть до вращения блестящих глаз. — А когда сегодня утром передо мной предстала сцена потрясающего разрушения, устрашающий и в то же время добрый, да, добрый голос, казалось, произнес: «Где был ты, когда Я полагал основания земли?» [9] . Урок, мистер Эндрю, великий урок. Думаю, я напишу по этому поводу в «Меркури Лидс».
9
Книга Иова, глава 38.
Хирург слегка морщится при мысли, что его друг выставит себя на посмешище в печати со всеми этими землетрясениями и цитатами из Книги Иова. Но он предпочитает молчать, ибо Патрик Бронте не тот человек, на пути у которого можно становиться; сама мысль о противостоянии, о споре с ним вызывает замешательство, будто намереваешься столкнуться с огромной неизвестной собакой. По этой же причине он не озвучивает своего мнения о Коуэн-Бридже, о котором кое-что слышал от товарища по медицинской профессии, в том числе весьма удручающие вещи. В этом мире, говорит он себе, можно сделать еще столько добра. Лучше думать об этом.
— Я так понимаю, скоро приедет еще одна Бронте, — обращается мисс Лорд к мисс Эндрюс; собеседницы наблюдают за утренней зарядкой в саду. Что ж, можно называть это зарядкой. За исключением нескольких крепких шумных девиц, ученицы группками по две и по три вяло бродят и слоняются из стороны в сторону, как заточенные в четырех стенах духи в передниках. Мисс Лорд, глядя на злой профиль мисс Эндрюс, запускает ядовитую шпильку:
— А ведь мисс Эванс права, говоря, что это умное семейство.
— Не сомневаюсь.
— И не удивлюсь, если самая умная среди них Мария. Мисс Эванс видела, как та помогает одной из старшеклассниц с уроками французского. Незаурядные способности, отметила мисс Эванс.
— Мисс Эванс не приходится с утра до ночи выносить нерадивость и дерзость этой девочки, — огрызается мисс Эндрюс. — К тому же Мария Бронте относится к категории мечтательных девочек. Такие девочки витают в облаках и прикрываются своей мечтательностью, а потому им все сходит с рук. Но меня этим не проймешь.