Шрифт:
========== Глава I. Нашествие нечисти ==========
Когда один из наших бывших студентов стал Мал
Кешаром, многие из нас начали подозревать, что к
набору студентов стоит подходить тщательней.
Однако это не помешало одному из наших студентов
превратиться в Мал Раванала, а другому — в Мал Хакара.
Возможно, дело было не в студентах, а в преподавателях.
Великий Маг Теодорик, «История Алдуинской Академии», 674 ГВ
Лето 672 года Эры Веснота подходило к концу. Оно запомнилось Великому Магу Теодорику Бланку чередой печальных событий: сначала в июне умер Великий Маршал Гведдри — человек, ставший символом целой эпохи истории Веснота. Конечно, Великий Маршал долгое время болел, и его смерть нельзя было назвать сюрпризом, но это ничуть не уменьшало боль от утраты национального героя, который для Теодорика был к тому же соратником и другом. А теперь, в конце августа, скончался еще и Меорцин Седой — ближайший помощник и правая рука Великого Мага. Меорцин
Теодорик в очередной раз напомнил себе, что Гадариус больше не «молодой выскочка», а солидный сорокалетний архимаг, но это вновь вернуло его к мыслям о собственной старости и необходимости поисков нового преемника. Официально, Великий Маг избирался голосованием всех архимагов Ордена, но в большинстве случаев они отдавали предпочтение тому, на кого предыдущий Великий Маг указывал, как на своего преемника. В данном случае ситуация намного отягчалась неутихающими дебатами между «группой Гадариуса» и консерваторами, а значит, выборы неизбежно превратились бы в очередную площадку для обсуждения программы обучения магов.
«Не хочется признавать, но Гадариус очень популярен. Если я умру, не назначив преемника, выберут его. Да что уж там: даже если я назначу, не взирая на это, выбор по всей видимости остановят на нем. Страшно подумать, во что он превратит наш Орден, - мрачно подумал Великий Маг.
– Или, может, мне страшно об этом думать, потому что я один из тех «поросших плесенью консерваторов», о которых все время кричит Гадариус? Мне претит мысль об изучении водной магии из-за того, что она недостаточно универсальна, или из-за того, что я десятки раз видел, как адепты Раванала использовали ее против нас? Может, Гадариус в чем-то прав, и наши старые раны нарушают объективность наших суждений? Если подумать, маги Ветра ничем не отличаются от нас, но по политическим причинам мы изгнали их, и они основали свой Серебряный Орден. А как насчет магов Тьмы? Изучение темной магии было запрещено в Ордене много веков назад, но было ли это сделано по объективным причинам, или мы до сих пор основываем свои суждения на политических решениях далекой древности, утративших актуальность задолго до основания Веснота? В любом случае, следует признать, что нынешние темные маги — это не члены какого-то допотопного “бесконечно-злого-и-враждебного-людям” ордена. В большинстве своем, это наши же студенты, которых мы изгоняем за какие-то провинности, и которые от безысходности подаются в разбойники, а то и сразу в некроманты. Те же из них, кто никогда не учился у нас, наверняка обучались у наших учеников или у учеников наших учеников. В итоге, своими ограничениями мы сами создаем благодатную почву для появления всяких личей с их сектами личепоклонников. Все это очень неправильно, но, боюсь, по-другому никак. Мы не можем принять магов Тьмы в наш орден, потому что это превратит Академию в рассадник нежити нечеловеческих масштабов. Но никакого «своего» ордена им наше государство иметь не позволит. Вот и оказываются они вне закона… А ведь среди них было немало в сущности неплохих людей. Вот, например, тот мальчик, которого полтора года назад отчислили… Хасан, кажется…».
***
Хасан чихнул. Он всегда чихал, когда видел трупы, но ему нравилось думать, что это происходит от того, что кто-то из его знакомых поминает его недобрым словом. В самом деле, не признаваться же, что он, будущий некромант, страдает аллергией на трупы (которая, к счастью, на уже воскрешенных зомби и скелетов не распространялась).
Это был последний гномий караван из тех, которые пришли этим летом торговать в Керлат. Кому-то, может быть, создание армии нежити и казалось легкой работенкой в стиле «нашел деревню - вырезал деревню - воскресил деревню», но на самом деле даже опытнейшему некроманту для этой работы требовалось множество подмастерий. Во-первых, убивать людей целыми деревнями совершенно непрактично — из большинства людей получаются довольно-таки слабые зомби и упыри, а скелетов и вовсе имеет смысл создавать только из бывших солдат, иначе получится хрупкая костяная марионетка. Во-вторых, убивать людей целыми деревнями достаточно опасно — даже в такую глухомань рано или поздно приедет патруль паладинов, и тогда уж все будет зависеть от того, повезло ли тебе уже создать достаточно много скелетов, чтобы с ними сладить. В шести случаях из семи паладины успевали добраться до места гораздо раньше, чем некромант успевал создать что-то, хотя бы отдаленно напоминающее армию. В-третьих, даже сильнейший из некромантов вряд ли сможет в один присест воскресить
Это был последний гномий караван из тех, которые пришли этим летом торговать в Керлат. Тела троих гномов-охранников лежали на земле, а рослая женщина-некромант читала над ними заклинание Некромантии.
— Девять дорог, ведущих сюда, одна дорога, уводящая отсюда… Девять лучей черной звезды, удерживающие круг, открываются пред тремя перевернутыми ключами… Именем того, кто первый открыл врата иного мира… Властью той, что никогда не проходила через них…
Хасан уже давно знал наизусть все тринадцать стихов этого заклинания, но знал также и то, что у него до сих пор недостаточно мощи, чтобы им воспользоваться.
«Ну ничего, вот когда придет время повоевать, мы с ребятами сто очков вперед дадим всем этим очкарикам», - утешил себя он.
«Ребятами» Хасан мысленно называл ударный отряд нежити, которым ему было поручено руководить. Пока у них еще не было работы, помимо нападения на караваны при явно меньшей численности противников, но Хасан уже знал, каким будет их первое настоящее задание. Он мысленно решил вытребовать для своего отряда еще одного упыря и еще одного скелета-стрелка — первого потому, что большая часть их отряда состояла из бойцов дальнего боя, которых почти некому было прикрывать — в прошлый раз какой-то сумасшедший гном чуть было не раскроил череп одному из лучников. А еще одного лучника Хасану хотелось заполучить просто потому, что он хорошо оценил полезность этого рода войск.
В этот момент взгляд молодого чародея упал на скелет одного из гномов, сжимавшего в руке металлическую трость с изогнутой рукоятью. Воспользоваться он ею так и не успел, но Хасан знал, что это — один из знаменитых громовых посохов, над устройством которых ученые Веснота безрезультатно ломают голову не первую сотню лет. Кроме того, он был уверен, что высокая некромантка (Хасан постоянно забывал ее имя) понятия не имеет, что именно держит в руках гном, а если узнает, то непременно захочет заполучить этого гнома в свой отряд. Поэтому Хасан небрежным шагом подошел к женщине и сказал:
— Способности эти двоих, - он показал на скелет гнома с ружьем и на другого, который уже начал обретать черты упыря.
– Пригодятся мне для моего задания. Я забираю их в свой отряд.
— Я так не думаю, - холодно отчеканила некромантка.
– Для своего отряда получишь бойцов в порядке общей очереди.
— Лорд Ксан присвоил моему заданию наивысший уровень приоритета. Уверена, что хочешь обсудить с ним это?
– парировал Хасан.
Женщина посмотрела на него взглядом, в котором ясно читалось: «ты мне за это еще ответишь», и холодно кивнула, жестом показывая, что он может забрать трупы.
***
В том, что казалось разрушенной сторожевой башней на южном берегу реки Аефен, собралось около полутора десятков человек. Они предпочли не зажигать огня и просто стояли, кто прислонившись к стене, а кто, просто засунув руки в карманы. Единственным, кто сидел, был Мал Ксан. Он еще раз осмотрел банду, на сколачивание которой у него ушло двенадцать лет и произнес:
— Итак, дамы и господа, мы начинаем. Отряд Хасана должен под покровом ночи перейти реку через Длинный Мост и уничтожить сторожевой пост на другой стороне. После этого мы переведем через мост всю нашу армию и сожжем его. Так противник потеряет связь с Керлатом и, возможно, даже решит, что мы полностью подчинили себе регион. Ваши отряды должны быть готовы перейти мост сразу после того, как Хасан подаст сигнал. Дальнейшие инструкции вы получите на другом берегу. Все свободны.
Чернокнижники начали расходиться, лишь одна из них помедлила у выхода.
— Ты что-то хочешь мне сообщить, Мелипсихона?
– поинтересовался лич.
— Да, господин. Я хотела бы заметить, что Хасан становится… - она хотела сказать «опасным», но поняла, что это может прозвучать, как сомнение в силе лича, так что вместо этого она подобрала другое слово, - трудноуправляемым.
— А разве он должен быть легкоуправляемым?
– ехидно поинтересовался Мал Ксан.
– Не помню, чтобы я учил вас быть послушными марионетками. Власть держится не на покорности, а на силе. До тех пор, пока он не станет опасным, его трудноуправляемость меня не волнует, благо со своей работой он пока справляется.