Тень стрекозы

Полякова Татьяна Викторовна

— Ради бога, прикрой его чем-нибудь, — с трудом расцепив губы, попросила я. Ковалев схватил ветровку, набросил на голову распятому.

— Звони в милицию, — почти крикнул он.

— Сейчас.., не могу найти телефон.

Я сунула руку в сумку, Ковалев стоял ко мне спиной. Все остальное заняло мгновение: я достала электрошокер и коснулась его шеи. Он резко повернул голову и рухнул как подкошенный. Я сковала его наручниками, устроилась на корточках спиной к распятому, набрала номер телефона, сказала несколько слов и стала ждать. По небу плыли облака, и я старалась думать

о них, а не о том, кто распят за моей спиной, и уж тем более не о том, кто лежит у моих ног.

— Ладно, кончай прикидываться, — позвала я. — Ты уже очнулся.

Ковалев лежал лицом вниз. Он чуть приподнялся и повернул ко мне голову.

— Парень догадался, кто ты, — сказала я, кивнув за свою спину. — И ты его убил.

— Твой приятель — паршивый киллер, — хрипло ответил Ковалев. — В моем кармане фотография настоящего Рагужинского Павла Ильича. Думаю, его труп найдут не скоро. Твой приятель киллер, но я его не убивал.

— Кто тогда? — усмехнулась я.

— Человек, которого ты называешь Стрекоза.

— Неудачная выдумка. Стрекоза мертв.

— Откуда такая уверенность?

— Стрекоза мертв уже три года. Питерское убийство — последнее в его списке.

— Ты так уверена, потому что…

— Потому что я убила его, — сказала я резко.

— Ну, конечно, ты же «охотник». Я узнал об этом еще в Питере, поэтому и уехал. Стрекоза жив. И он в этом городе.

— У нас есть немного времени, — сказала я. — За тобой скоро приедут, и мы больше не увидимся. Я хочу тебе сказать: я сожалею, что в конце концов нашла тебя. И я очень сожалею, что ты оказался такой мразью.

— Ты уже звонила им?

— Конечно. В твоих интересах, чтобы они приехали как можно скорее, потому что если наш друг Гризли заинтересуется, что мы делаем на кладбище, будет хуже. Их не устроит твой арест, они хотят проделать с тобой то же самое, что ты с твоими жертвами.

— Ты ошибаешься, девочка. Ты даже не представляешь, как ошибаешься! Помоги мне, и я тебе все объясню.

— А я все уже знаю, — ответила я. — Ты прекрасный актер, но.., но этого мало, чтобы обмануть женщину, которая когда-то тебя любила. Мне все не давала покоя мысль, что я не замечаю очевидного. А потом все встало на свои места. Все началось с фотографий убитых мужчин. Они были чем-то похожи. Они были похожи друг на друга.., и на тебя. Рост, строение тела.., цвет глаз. Я думаю, у тебя тоже найдутся следы пластической операции, я пыталась их разглядеть, да крохотные шрамы под волосами не видно. У тебя был хороший хирург, кое-что подправил — и вот уже другое лицо.

— Послушай…

— Ты появился в городе два года назад, у тебя ни родни, ни близких. Имитатор звонил лишь тогда, когда тебя не было рядом. Ты не хотел, чтобы я ехала к Агнессе в тот вечер, а потом позвонил Авдотьеву и вынудил его убить женщину. Ты был этой ночью на кладбище. Даже то, что ты так старательно избегал моих объятий, теперь тоже понятно: рассчитывать на то, что я тебя не узнаю в постели, глупость. На это даже твоего мастерства не хватит. Участковый — хорошее прикрытие.

— Точно. Как и твое. Должен сказать, у тебя паршивая работа. Когда-нибудь

ты это поймешь.

— Кто-то должен останавливать таких, как ты.

— Ну, конечно. Старая песня. Подумай, чем киллер на службе у Отечества отличается от обычного? Не жди от Родины наград, и на пенсию у нас тоже не выходят.

— Может, у меня не лучшая в мире работа, но я не вспарываю людям животы, как ты, чертов психопат.

— Я же сказал, ты заблуждаешься. Скажи на милость, зачем мне понадобилось везде таскаться с тобой, привлекая к себе всеобщее внимание?

— Иногда приходится рисковать.

— Я охранял тебя.

— Ага. Особенно в машине, с удавкой в руках.

— Ты считаешь, это был я?

— Я уже сказала, ты хороший актер. Мне понадобилось очень много времени, чтобы узнать в тебе своего бывшего любовника.

— Ты заблуждаешься, — снова повторил он. — Ты поймешь это, когда успокоишься и решишь немного пошевелить мозгами. Но будет поздно. В вашем ведомстве скоры на расправу. У меня к тебе просьба: будь осторожна. Он жив, и он идет по твоему следу.

— Зря ты надеешься, что я помогу тебе смыться, — покачала я головой.

— А я и не надеюсь, — усмехнулся он. — Это не твои друзья подъехали?

Я выпрямилась и увидела четверых мужчин, которые шли к нам от сторожки. Впереди невысокий мужчина в сером костюме и куртке нараспашку. Павел Иванович. А за глаза его называют у нас просто Иваныч. Добродушный с виду дядька. Правда, добродушия в нем — кот наплакал. Увидев меня, он вроде бы вздохнул с облегчением.

— Как ты? — спросил сердито.

— Скверно.

— Ты же сказала, что поехала в этот город по личным делам?

— Кто знал, что личное дело так обернется? — пожала я плечами. Мужчины рывком подняли с земли Ковалева.

Иваныч повернулся и долго смотрел в его лицо.

— Это ты, — сказал хмуро, а Ковалев засмеялся и ответил:

— Рад, что вы меня еще помните.

— Не могу поверить, — с печалью покачал головой Иваныч. — Глаза. Глаза остались прежними.

— Не сомневался в вашей наблюдательности, — язвительно сказал Ковалев и повернулся ко мне:

— Подумай над тем, что я сказал тебе. И будь осторожна.

— Уведите его. И пришлите кого-нибудь забрать труп.

— Я думаю, это Чайка, — кивнув на крест, сказала я, когда Ковалева увели.

— Тогда нам повезло, — ответил Иваныч и улыбнулся. — Хорошая работа. Поздравляю.

— Если не возражаете, я тоже отбуду.

— Конечно. Встретимся через недельку, когда ты немного отдохнешь.

Я уныло брела к своей машине. На душе было скверно. Никакого намека на радость победы или хотя бы удовлетворения. В голове настойчиво бились его слова: «Ты ошибаешься, девочка, ты даже не представляешь, как ошибаешься». Я бы хотела поверить. Очень хотела. Но поверить я не могу, я могу лишь обманываться. Горько, что человек, которого я любила, оказался зверем. Горько, что остановить его пришлось именно мне. Но поступить по-другому я не могла. И не потому, что моя работа — останавливать таких, как он. Я выбрала эту работу, потому что таким, как он, нет места среди людей.