Тень сумеречных крыльев
Шрифт:
Хотя недавно я видел сон. Там ко мне приплывал огромный серо-розовый дельфин с длинным рылом. Он качался на волнах, подмигивая хитрым глазом из-под воды. Тогда я осознавал, что стою на берегу мрачного, неспокойного моря. Из глубин его поднимались гигантские смутные тени, покачивая головами и шевеля конечностями, словно младенцы в материнской утробе. Небо над морем было затянуто тяжкими тучами, и прорезающие их одинокие лучи солнца лишь делали общий вид еще тревожнее.
Рядом со мной на холодном серебристом песке стоял нерослый, слегка обородевший человек в хитоне.
Были еще другие, но они стояли сзади – я не видел их, скорее, ощущал. А сверху, будто бы собираясь из темной мглистой материи, спускалась Птица.
Крик ее был ужасен.
* * *
Ада сидела, уставившись в стену. Перед ее внутренним взором вставали описанные Виком картины: река, деревня, шалаш. Древние звери, ставшие людьми. Люди, ставшие Иными. Великая Тень, накрывающая мир. Ноутбук, который продолжал все это время крутить свой плейлист по кольцу, пискнул динамиками особенно заунывно – кажется, это были волынки, – и девушка передернула плечами.
– Бр-р! – честно созналась она. – Жуть какая!
– Онтож и я об чем. – Перевертыш сделал загадочное лицо и подвигал бровями. – Внимание, уважаемые знатоки, вопрос: какова была вероятность того, что Эльза – белая девочка в белом – приснилась мне буквально за день до твоей пробежки по крышам?
– А это было именно тогда? – Уперев руки в боки, девушка притворно нахмурилась. – И ты молчал?
Вик постучал себя пальцем по лбу.
– Память, память. У меня до сих пор с ней какие-то выкрутасы. Тут помню, тут не помню… Хотя, – он зажмурился и сложил ладони вместе, – пока я рассказывал, восстановил практически все. Целиком. В деталях.
Помолчав, дозорный чуть сгорбился, уставился себе под ноги и прошептал:
– Меня не покидает ощущение, что Лукаш и Боуто – одна и та же сущность. Может, кстати, и шаманом в том ДК был тоже он. А все происходящее – его плавников дело. Что-то этот тип знал. Предвидел. И захотел передать мне. Записать в меня, как в блокнот.
– А память зачем тогда стирал? – резонно возразила Ада. Вик оживился и принялся теоретизировать:
– Ну, смотри. Информация могла расползтись раньше времени и наделать шухера. Как тогда, в Рио-де-Жанейро. Инквизиция буквально чудом не пронюхала про творившееся там безобразие. Предотвратило сей факап в том числе ловко накинутое забвение. Уверен, что даже меня там уже никто не вспомнит, не то что мифического Лукаша.
– А теперь видения Боуто начали сбываться, – продолжила мысль магичка. – Ведь парень в черном – это Олег. Брат Эльзы. Обвальщик: помнишь, ты говорил про ножи?
– Точно! – Перевертыш аж хлопнул по столу, и чай в емкости опасно качнулся. – Кстати. Мне кажется, Тахина-Кан не просто поведал свою легенду. Он словно вложил в меня часть своей души, своих видений и эмоций, испытываемых по поводу.
Глаза Вика сузились. Он помолчал, посмотрел на свои руки, вздохнул и снова медленно, тяжело
– Когда я представляю себе этого парня в черном – знаешь, пробирает до костей. И даже глубже. Ведь он, по сути, противопоставляется Иисусу Христу. Как сила, равная по модулю, но отличная по знаку. Даже не отличная – просто другая.
– Ага, значит, не только я однозначно поняла этот первый образ. – Ада согласно кивнула и нахмурилась. – Хочется ругаться, а нельзя. Как ты там говорил, «ква»?
– И «кря», – проворчал напарник. Он отпустил руку девушки, встал и принялся курсировать по комнате, нервной побежкой сторожевого пса, почуявшего опасность. Дозорная снова отпила из кружки и, решив, что надо как-то разрядить искрящую тревогой атмосферу, улыбнулась.
– Я слышала краем уха – все-таки собирать сплетни меня тоже учили, – что в Москве была схожая ситуация. Вроде как у них работала библиотекарь, которая, как позже оказалось, не работала и вовсе не была. Еще как-то оказался замешан сам Городецкий…
– Точно-точно-точно, – отвлекся от своей челночной прогулки Вик. – Потом они что-то там сделали – и изгнали Двуединого. Видимо, об этом говорил Боуто: «Сумрак ранен». И Эльза тоже упоминала, помнишь? «Вы, Иные, уничтожили первые два аспекта». Может, это она – Птица? Что-то эсхатологией попахивает…
И дозорный карикатурно пошмыгал носом, шевеля кончиком вполне по-собачьи. Ада чуть чай не расплескала, веселясь.
– Повезло, что не замковой стеной во время осады, – вспомнила она период до инициации. – Ты не представляешь, какие субстанции плещутся со стен на атакующих. Да и ранения в живот…
– О, брутальный тевтонский юмор, – оценил перевертыш. – Мощнее английского будет. Кстати, когда я обратно летел, у нас случился транзит через Эдинбург. Так что даже около «мельничного камня» пошляться довелось. Ну, в географических масштабах «около».
– А я не бывала в Англии. – Магичка тоже встала и потянулась, вызвав у коллеги эффективный, но приятный ступор. – Правду говорят, что зимы там не случается? Только осень, переходящая в осень?
– Ну, тем январским утром возле аэропорта приморозило лужи. – Вик подкрался сбоку и ловким движением обнял девушку. – Местные перепаниковали, а опознав во мне русского, насели всей толпой: мол, что ваши надевают от этих лютых морозов? Я по приколу начал вещать, гнать пургу, размахивать руками… Взмок и стянул шапку. Скотты твердо решили, что в эволюционном древе восточных славян есть медведи.
– Трепло. – Ада сцепила пальцы в замок на шее Виктора и чуть откинулась назад. – Бессовестный хулиган. Но обаятельный, подлец.
– А один дедушка, – «подлец» лицемерно возвел очи горе, не прекращая объятий, – когда-то возивший топливо по лендлизу, злорадно вспоминал Мурманск. Настаивал, что русские знают секретный ингредиент, который добавляют в водку. Так что виски никого не спасет. Ну что, пришлось его вежливо осадить. Мол, не надо тут сдавать секреты Родины, towarisch. KGB бдит.