Тень Уробороса. Аутодафе
Шрифт:
— Живо-живо-живо! — повторял мсье Перье.
Все пятеро ввалились в машину полковника СО. Иллеоклео указал на сидящую подле него женщину:
— Жена моя, Аустина.
— Да, приятно, — пробормотал Ламбер, остальные с трудом усаживались в тесноватом пространстве.
Аустина Иллеоклео, блондинка средних лет и средней комплекции — впрочем, миловидная и обаятельная — с улыбкой кивнула малышу-Эдмону. Тот вполне успешно разместился на коленях у отца и, когда дверцы заблокировались, сказал:
— Ну что ж, и мы начинаем операцию. Называется
Ламбер фыркнул. Аустина не без любопытства оглядела непоседливого мальчика:
— Вы любите фэнтези?
— Нет, мы любим историю, — всерьез отрезал Эдмон, окинув ее снисходительным взглядом.
— В хорошем смысле слова «история», — добавил Ламбер.
Буш-Яновская прикрыла глаза перебинтованной рукой. Калиостро без сил откинул голову на подушку сидения. Оба готовились к последнему рывку, копили остатки воли. В доме Перье им обоим казалось, что они чувствуют себя вполне сносно, однако короткая пробежка измотала их и вернула боль. Но сознаться в том, что из-за них операция на грани срыва, они уже не могли. Теперь все поставлено на карту…
— Нас с Аустиной вычислили, — спокойно констатировал Иллеоклео, твердой рукой ведя машину к космопорту. — Мы второй день скрываемся. Наши помощники, к счастью, нет…
— Что происходит в ВПРУ? — спросил Дик, не открывая глаз и не поднимая головы.
— Я назвала бы это неразберихой, капитан, — вместо сокрушенно опустившего плечи мужа отозвалась Аустина. — Управление серьезно заражено предательством. Практически все наши коллеги примкнули к некой антиправительственной партии, ее возглавляет Антарес…
Иллеоклео вздохнул и проговорил:
— Даже если нам удастся осуществить этот захват, нас не выпустят с планеты. Надеюсь, вы понимаете это? Нам не дадут прорваться на орбиту.
— Мы и не станем туда прорываться, — с невозмутимым видом возразил Ламбер, приглаживая светлые волосы.
— Нам нужно оказаться в горах Харана, это один из здешних островов… — снова подал голос Эдмон.
— Какой эрудированный у вас сын! — восхитилась госпожа Иллеоклео.
— Да, и болтливый не на шутку…
— Нас начали преследовать, — сообщил полковник.
Все как по команде обернулись и увидели, что по их следу мчится остроносая машина с мерцающей эмблемой Содружества над кузовом. Еще одна только что присоединилась к ней, вывернув из проулка.
— Скорее. Это управленцы! — Палладас заерзал в кресле. — Надо скрыться…
— Не получится, — Иллеоклео прибавил скорости. — Скорее всего, будем прорываться к флайеру. Там с восточной стороны космопорта есть «лабиринт»…
Эдмон указал на него пальцем:
— Уф, да вы прямо мои мысли читаете, полковник!
— Но будьте готовы, нас начнут перехватывать…
Аустина изумленно глядела на вундеркинда, пока он не показал ей язык.
Время мчалось. Вдалеке, в серой дымке уже показались постройки космопорта. Преследователи множились, теснили машину полковника, и только чудом Иллеоклео удавалось вырваться из сжимавшегося
Клеомед, космопорт Эйнзрога, за 10 минут до начала учений
Он был замаскирован рабочим восточного крыла космопорта и одним из первых увидел, как ринулись в коридор, который местные называли лабиринтом, охранники объекта. Бросив свой полотер, он побежал следом, подчиняясь инструкции.
Беглецы оказались за поворотом. В тот момент, когда первый солдат выстрелил, они рассыпались по ответвлениям зеркального коридора. «Рабочий» плюнул, в душе проклиная никчемные, а теперь даже вредные дизайнерские прихоти строителей космопорта, придумавших всю эту ерунду с лабиринтом и зеркалами. Если не верить множественным отражениям, нарушителей было человек шесть или семь, но никак не больше.
— Это те самые, — услышал он рядом голос охранника. — Стрелять на поражение!
«Рабочий» тут же присоединился к его группе и на всякий случай проверил уровень заряда в плазменнике. Уровень был предельным, стреляй — не хочу.
— Он там!
«Рабочий» был горд тем, что первым увидел убегавшего нарушителя.
— Гоним его в тупик. Ты направо, ты налево, встречаемся там!
Охранники разделились. «Рабочий» бежал теперь один, надеясь, что ему снова повезет и, возможно, сам Мор впоследствии отметит его заслуги.
И ему повезло. Загнанный в тупик мальчишка выл и бился о зеркало, обманчиво отражавшее проход, который на самом деле находился совершенно в другой стороне. Это был тупик. Увидев «рабочего», белобрысый обернулся, размазывая по конопатым щекам грязные слезы:
— Не стреляйте, дяденька… Пожалуй…
Рука целившегося дрогнула было, но сбоку выстрелил охранник, который подоспел на место событий как раз вовремя. Мальчишка разлетелся вдребезги, будто стеклянный, и не успели преследователи оторопеть от такого зрелища, из настоящего прохода в них со свистом полетел целый веер карт-сюрикенов. Короли, тузы, дамы, валеты, десятки врезались в самые уязвимые места людей, обрывая их жизнь, а бросавший их мальчишка — целый и невредимый — с улыбкой пронаблюдал за «собственной» и их смертью.
— Дьявол! — зажимая взрезанное горло и обваливаясь на колени, пробулькал командир «охранников».
«Рабочий» шарахнулся в сторону, юркнул в свободный проход лабиринта и налетел на рослого блондина, внешне чем-то похожего на того мальчишку-убийцу. В руке блондина неумолимо поблескивал чернотой плазменник.
Поскользнувшись и потеряв равновесие, «рабочий» упал на копчик, пополз назад, спиной чуя приближение мальчишки со смертельной карточной колодой в руках.
— Не надо! — истерически крикнул он, понимая, что это конец. — Этого не может быть! Мне сказали, вы не сможете воевать, не сумеете! Нам говорили, вы сдадитесь без огня и без борьбы!