Тень Уробороса. Аутодафе
Шрифт:
Я не мог понять, почему меня так воодушевил рассказ о спекулатах, и раздумывать было некогда. Тьерри завалил нас информацией и распоряжениями, а потом отмахнулся:
— Всё, валите!
Мы дружно подхватились и уже через пару минут надевали спецкостюмы.
— Черт возьми! — внезапно послышался за спиной знакомый голос.
Я будто взлетел от радости. За все то время, которое прошло после моего возвращения с Фауста, нам еще не довелось увидеться с Фаиной Палладой лично.
Она взвизгнула, подпрыгнула на одной ножке, вгоняя в ступор моих
— Чертов, чертов святоша! — Фанни повисла на нас, едва не удавив Лизу в объятьях; та слабо возмущалась, но кто бы ее отпустил? — Только не говори мне, что мертвым ты притворился! Понятно?
— Конечно, притворился! В конце концов, я монах или обезьяна?!
— Как же я рада снова тебя увидеть!
— Я тоже, но что ты здесь делаешь?
Фаина наконец-то разжала свои тиски, отодвинулась на шаг и вздохнула:
— Мне придется с вами… — она показала на пальцах идущего человечка. — Поэтому, Лизбет, выдавай мне тоже этот ваш пингвинячий прикид…
— Тебя нам только не хватало! — пробурчала Вертинская, потирая шею и борясь с улыбкой, но за дополнительным костюмом вернулась в нашу стерильню.
Я повернулся к Фанни. Ее голубые глаза озорно блестели, и я тоже забыл о том, что за повод заставил нас встретиться сегодня.
— А что, госпожа Бароччи и ее подчиненные тоже едут в аэропорт?
— Надо же, какой наблюдательный! — она небрежно похлопала меня по предплечью, однако в следующее мгновение веселость ее как рукой смахнуло. — Крис, вот какое дело… Может, ты знаешь об этом получше наших… Спекулаты — это все-таки наши двойники или абсолютно другие люди, которые заполучили проклятую сыворотку моего папаши?
Во мне позже, много позже шевельнулось удивление, как быстро она привыкла к моему новому имени, ведь я сам никак не мог с ним окончательно смириться. Но объяснялось это просто: Фанни не забыла наших приключений в XXI веке прошлой эпохи.
Вопрос ее застал меня врасплох. То, что я узнал от Вирта во время нашей встречи в Хеала, говорило в пользу первого: существует некое пространство, альтернативная реальность, где точно так же, как здесь, живем все мы и не подозреваем о других нас. И лишь сила мысли Иерарха и многих преданных ему соратников, а также их знания, почерпнутые из мудрых книг предков, смогли соединить наши реальности коридором и ввергнуть наши вселенные в хаос…
Мне нечего было скрывать от Фаины, я ей объяснил то, что понял со слов Вирта, и еще добавил:
— Если, опять же, верить его рассказу, то на той Земле тогда, тысячу лет назад, не произошло Завершающей войны. И разветвление реальностей произошло на каком-то этапе, предшествующем первому удару…
— Может быть, может быть… Не удивлюсь, если окажется, что это мы, собаки, там порылись тогда, и все пошло наперекосяк… — задумчиво протянула моя собеседница, поглядывая на проходящих мимо нас людей, все как один наряженных в широкие
— Не преувеличивай нашу роль, Фанни. Если эта теория верна, то выходит, что альтернативные ответвления происходят ежесекундно…
— Ну да, ну да… Если до кучи припомнить теорию Фридмана о бесконечной множественности вселенных… И все-таки — почему некоторые из захваченных в плен спекулатов оказались двойниками здешних людей, а иные — «оборотнями»? Причем двойниками до мелочей, разве только генетическая экспертиза выявила, что у них нет аннигилятора…
— А двойников «оборотней» у нас здесь не нашлось? Я имею в виду «оборотней», когда они вернулись к своей настоящей личине…
Она развела руками:
— Насколько мне известно — нет. Было веселее. К примеру, обнаружилось четыре двойника Джоконды, ни один не был настоящим, все «оборотни». А сколько их там еще гуляет по белу свету, бес его знает! Я уже боюсь собственного отражения!
— Может быть, из-за того, что в их мире не было Завершающей войны, они не потеряли тогда большую часть населения планеты и…
— И в итоге перенаселили свой мир?
— А может такое быть?
Фаина повела бровями:
— Ну, если и нам тут, некоторым, тесновато… Да, наверное, ты прав. Их несметное количество, прут, как тараканы, а сделать сейчас ничего нельзя, нас блокировали и отрезали от вашего Фауста. Но технически они недоразвиты, их — тупо — больше раз в пять. Похоже, просто хотят взять массой.
— Тараканы…
Мне стало смешно и печально, и от такой противоречивости сильно защемило в сердце. А ведь эти «тараканы» — мы. Что тут ни говори…
— Да. Помнишь фильмы о пришельцах в ту эпоху? — улыбнулась Фанни. — Фантастические ужастики о нападении всяких иноземных жуков и зеленых человечков. Больше смахивало на комедии…
— Не особо помню. Я мало интересовался телевидением.
— А зря! По крайней мере, такие фильмы ненадолго отвлекали от мысли о собственных согражданах, карауливших тебя в соседней подворотне с ножичком в руке. Бритые головы, черные повязки — как тебе картинка? Хуже нас можем быть только сами! Так, что-то я расфилософствовалась! Где там запропала наша Лизбет? Идем-ка, дернем тетеньку!
Четыре двойника Джоконды, надо же такому случиться! Пожалуй, Палладас изобрел оружие пострашнее всех бомб и придворных интриг…
Когда мы наконец поднялись из Лаборатории, нас дожидался фургон с эмблемой изумрудной змеи, склонившейся над чашей и заключенной в прозрачный крест. Рядом с ним стоял заведенный черный микроавтобус, вытянутый и хищный, как стрела инки. Я поймал себя на том, что пристально вглядываюсь в его окна в надежде различить за тонированными стеклами ее лицо.
Джоконда вышла сама и подалась к Фанни:
— По директиве, синьорита Паллада, ты едешь с ними в фургоне. Бонджорно, Елизавета, рада тебя видеть! — ее взгляд остановился на мне. — Здравствуйте, господин Элинор. Рада видеть и вас, тем более в добром здравии.