Тень в воде
Шрифт:
— Да.
— Ты так похож на него. Глазам не верю.
— Все так говорят.
На часах было чуть больше четырех. Начинался вечерний час пик, но основной поток двигался навстречу.
— Где ты живешь? — спросила она.
— В Абрахамсберге.
— Ты учишься?
— Нет, у меня бюро путешествий. «Чип Трипс». Продолжаю папино дело.
— Вот как, — тихо отозвалась она.
— Согласитесь, классная концепция. Дешево и интересно. Многим людям только этого и надо. Тем, у кого нет денег или желания
— «Чип Трипс», — повторила она.
— Я сам придумал название.
— Хорошее.
— Хотя я еще не запустил проект всерьез. Жду налички. Но скоро уже, скоро.
— Ему понравилось бы. Понравилось, что продолжаешь его дело.
— Да, ему бы понравилось.
— Что ты собираешься мне показать? — спросила она. — Это связано с твоим бюро путешествий?
Микке улыбнулся Жюстине:
— Увидите.
В машине стало совсем тепло, но Жюстина все еще не согрелась. Брюки у нее тоже промокли.
— Вы рыбачили?
— Иногда я катаюсь на лодке.
— Натан любил рыбачить, знаете?
— Может быть.
— Не помните? Или он не говорил?
— Не знаю.
Микке подумал о том, другом мужчине, с которым она теперь жила. Он вытеснил ее воспоминания. Приступ гнева — тише, тише! Не испугай, не испорти все разом.
— Мы несколько раз ездили на рыбалку. — Микке сглотнул. — Ну, как обычные отец с сыном. Один раз мы ездили на Ламбарён.
Это была неправда. Натан никогда не брал его с собой на рыбалку. У него даже лодки не было. Микке быстро переключил на третью скорость и обогнал плюгавую «тойоту», водитель которой явно садился за руль только по выходным. Мотор «шевроле» взвыл. Только бы не отказал.
— Много поймали тогда? — спросила Жюстина.
— Ну да. Конечно. Щуку и несколько лещей.
— Ты гордился уловом, конечно?
— Да.
— У тебя есть дети?
— У меня? Нет, еще чего.
— Да, ты еще молод. Сколько тебе?
— Скоро двадцать три.
— Немного.
— Достаточно.
— Можешь сказать, куда мы едем?
— Недалеко. Скоро приедем, осталось всего ничего.
— А как… как я вернусь домой? Ты же меня отвезешь?
— Что-нибудь придумаем, не волнуйтесь.
Повернув на Хемслёйдсвэген, он вдруг испугался, что они встретят Нетту. Если она заявится с работы раньше обычного, чтобы выгнать его из дому. Увидев похожую на мать женщину, Микке стиснул руль. Но это была не Нетта. Микке чувствовал на себе взгляд Жюстины и не открывал глаз от дороги. У киоска мотор заглох. Не очень весело, ничего не скажешь. Ощущение торжественности происходящего улетучилось. Но машина все-таки завелась, и они двинулись дальше, к Лильшёвэген. Припарковались у самого выезда. Солнце скрылось,
— Пожалуйста, выходите, — сказал он. — Приехали.
Глава 22
Как только они подошли к домику, Микке переменился: почти втолкнул Жюстину в дверь. Она решила, что это случайность, а после увидела ружье. Кровь отхлынула от лица.
— Что ты делаешь?
У него были острые зубы — не как у Натана, нет.
— Эксперимент.
Они смотрели друг на друга. Ее сердце бешено билось. Все утро она провела в полудреме. Теперь сознание прояснилось от страха.
— Что тебе нужно от меня?
Он повел ружьем.
— Увидишь.
Комната была тесной. В центре стоял большой, громоздкий сосновый стол. Он совершенно не вписывался в обстановку, из-за него комната казалась еще меньше.
Домик затерялся среди таких же построек с небольшими участками, Жюстина не раз проезжала мимо, видела их с шоссе Дроттнигхольмсвэген. Летние домики в окружении огородов.
Она заставляла себя говорить как можно спокойнее.
— Что я увижу?
— Минуту.
— Это связано с Натаном?
Он вскинул ружье на плечо и прицелился в нее.
— Прекрати! — Голос сорвался.
Он засмеялся и опустил ствол. Может, это просто шутка.
— Ты замерзла, — сказал он.
— Да, мне холодно.
— Одежда намокла. Можешь простудиться.
— Да.
— Сними ее!
— Микке, послушай, мне надо ехать. Мне надо домой.
Он покачал головой.
— Да, да, мне надо домой.
— Прекрати истерику!
В его глазах промелькнул Натан — она умолкла.
Надо подчиниться, это Жюстина понимала. Он опасен. Стоя к нему спиной, она медленно сняла сапоги, брюки, куртку и пуловер. Кожа на ногах пошла пупырышками. Сердце колотилось.
Жюстина выпрямилась, скрестив на груди руки. Она слышала движение позади себя, и вдруг почувствовала прикосновение холодного металла к лопатке. Дуло ружья. Жалкий вскрик, казалось, только раззадорил его. Надо заставить себя молчать.
— Подумай, что ты делаешь, — прошептала она.
— Я думаю.
— У тебя могут быть неприятности.
— Вот оно что.
— Это можно расценить как похищение человека.
— И?
— Ты все еще можешь отпустить меня. Я никому не расскажу, обещаю.
От удара комната поплыла перед глазами. Удар пришелся чуть выше виска.
За что?
На стуле ворохом лежала одежда. Костюм японского единоборца. В юности Натан занимался дзюдо. Однажды он надел костюм дзюдоиста и показал несколько приемов. Сказал, что почти ничего не помнит.
Теперь его сын указывал на ворох одежды для дзюдо: