Тень в зеркале
Шрифт:
В туллинской корчме никого не было, кроме хозяина с семьей, старого Шанда и одной-единственной постоялицы — Таллии, уже начинавшей терять терпение. Она сделала все, что было в ее силах, но не нашла ни Караны, ни Лиана. Сейчас Таллия сидела у окна в своей комнате, смотрела, как падает пушистый снег, и нервничала. Внезапно она встала и, вырвав полстраницы из своего маленького дневника, написала следующую записку:
«Туллинская корчма
10-го дня месяца сорда
Мендарк!
Вчера я получила твое послание, но у меня нет для тебя утешительных
Отошли мне назад почтовую птицу.
Таллия спустилась вниз и встретила на пороге корчмы Шанда. Он улыбнулся, услышав ее просьбу, и скрылся в стоявшем рядом с конюшней амбаре. Вскоре он вернулся, держа в руках миску с только что умерщвленной крупной бурой крысой. Вместе с Таллией они прошли в небольшую пристройку у задней стены корчмы, где Таллия держала почтовую птицу, в качестве которой она, как и все на Сантенаре, использовала здоровенного злобного скита. Скит замерз и, сидя в полутьме на насесте, выглядел еще уродливее обычного. Впрочем, когда Таллия с Шандом подошли поближе, скит кровожадно защелкал клювом, переминаясь с лапы на лапу, примериваясь, чей глаз ему сподручнее выклевать. У скита были крупные темные глаза, такие мутные, что в них не отражался даже свет из дверного проема. От злобы он изрядно пощипал сам себе на груди перья, сквозь которые теперь просвечивала темная кожа.
Шанд махал руками перед скитом, пытаясь увернуться от кривого, острого и длинного клюва, которым тот с хриплыми криками пытался его ухватить, а Таллия быстро зашла сзади и ловким движением надела скиту на голову кожаный колпак, закрепленный на конце тонкого шеста. Скит сразу же успокоился, и Шанд взял его на руки, поглаживая мягкие перья на шее, пока Таллия застегивала на нем ремешки, к которым крепилась сумочка для посланий. Когда все было готово, Шанд водрузил скита на насест, поставив перед ним миску с еще теплой крысой, а Таллия сняла колпак с головы птицы.
Скит без особого энтузиазма попробовал схватить Шанда за ухо, а потом отвернулся от него и с сопением стал раздирать крысу на части, тут же глотая куски мяса. По пристройке распространился запах теплой крови. Разделавшись с крысой, скит вытер клюв о солому, пару раз глотнул воды, булькая горлом, а потом внезапно с шумом расправил крылья и с готовностью подался вперед на насесте, глядя на дверь сверкающими глазами.
Таллия с Шандом прокрались к двери, чуть приоткрыли ее и выскользнули наружу. Потом Шанд при помощи шеста распахнул дверь. Некоторое время все было тихо, и Таллия уже шагнула, чтобы посмотреть, что происходит внутри, но Шанд схватил ее за рукав и без особых церемоний оттащил назад. В тот же момент снова послышалось хлопанье широких крыльев, и из двери стрелой вылетел скит, по пути попытавшись вцепиться когтистой лапой Таллии в лицо. Несколько мгновений скит парил над сараем, недобро поглядывая на Таллию, но потом его подхватил холодный ветер, он взмыл
Таллия с Шандом молча смотрели ему вслед, пока он не превратился в черную точку на темном небе, а потом направились в теплую корчму.
— Да, я чуть не дала маху! — сказала Таллия, взявшись за дверную ручку. — Если бы ты меня вовремя не оттащил…
— Со скитами надо обращаться осторожно, — ответил Шанд. — Однажды у меня на глазах погиб человек: скит разорвал ему горло. Но какой гонец сравнится в скорости с этой тварью?!
Через два дня прилетела другая почтовая птица. На этот раз послание было написано не на пергаменте с гербом Магистра Совета, а на грязном клочке коричневой бумаги.
«Таллия!
Мои наихудшие опасения оправдались. Меня свергли. Они пришли ночью. Несколько моих верных слуг погибло, но я был готов к такому повороту событий и сумел скрыться по тайному ходу. Думаю, меня бы тоже убили, но я пробрался на укрепленную виллу, и какое-то время мне ничто не угрожает.
Искать Карану теперь не имеет смысла. Возвращайся в Туркад, но потихоньку. Я постараюсь сохранить своих людей, но без средств, имевшихся в распоряжении Магистра Совета, это будет нелегко. Мы должны принять меры к тому, чтобы оно не попало в чужие руки.
Армия Иггура перешла в наступление.
Не посылай мне больше птиц.
Таллия показала письмо Шанду.
— Ты поедешь? — спросил он.
— Да, даже по глубокому снегу. Я нужна ему сейчас. Ничего удивительного в произошедшем нет: сколько я его помню, он всегда боялся, что его свергнут, и опасался Иггура. Но меня тревожит то, что эти события совпали с охотой на Зеркало.
— Это тревожит даже меня здесь, в Туллине, — сказал Шанд. — Хоть я и поклялся больше не вмешиваться в дела Сантенара, теперь я не могу оставаться в стороне. И почему я не помог Лиану, когда он меня просил!.. Впрочем, что сейчас об этом вспоминать! Я тоже отправлюсь в Туркад, но позднее. До этого мне нужно закончить тут кое-какие дела.
23
«Аркимские сказания»
На следующее утро Карана проснулась на рассвете, приготовила поднос с завтраком, отнесла его в комнату Лиана и начала трясти за плечо спавшего молодого человека.
— Что случилось? — застонал Лиан, приоткрыв слипавшиеся глаза. — Пожар?
— Просыпайся, сурок!
Лиан протер глаза и с трудом сел на постели.
— Что-то случилось?
— Пора завтракать! — ответила Карана, поставив перед ним поднос, полный еды.
Лиан удивленно смотрел на нее. Его голова гудела от вчерашнего вина.
— Я иду к Раэлю. Пойдешь со мной?
— Я бы поспал еще часиков десять, — ответил Лиан недовольным голосом.
Карана провела рукой по его волосам и выпорхнула из комнаты. Лиан взялся было за поднос с завтраком, но стоило двери захлопнуться за Караной, как он поставил его на пол и через мгновение уже крепко спал.
Раэль завтракал в одиночестве, когда в дверях появилась Карана. Он поднялся ей навстречу, обнял ее и спросил:
— Позавтракаешь со мной? Я только что встал.
— Спасибо, я уже завтракала. Но не откажусь от чая, если у тебя есть мой любимый.
Карана взяла подушку и села к столу напротив Раэля, протянув ему чашку с позвякивавшими кусочками льда, куда тот налил ей холодного имбирного чая.
— Я так рада, что снова в Шазмаке! И очень рада видеть тебя!
— Я очень скучал по тебе, — сказал Раэль. — Мне стало не хватать тебя сразу же, как уехал отсюда. Весь год в Стае-соре я ужасно страдал, а когда вернулся, тебя уже и след простыл.
— После твоего отъезда моя жизнь в Шазмаке превратилась в сплошной кошмар, — сказала Карана. — Ко мне стал приставать Эммант, это отвратительное, развратное животное! Он просто не давал мне прохода! — Она содрогнулась, вспомнив, как все было. — Вот я и постаралась исчезнуть бесследно. Боялась, что он будет меня преследовать. Я целых четыре года скиталась по Сантенару… А почему ты уехал?