Тень Великого Древа

Суржиков Роман Евгеньевич

– На севере стоит капкан, - Чара будто украла мысли Джоакина.

– Видишь? – спросил Пауль.

– Чувствую. Вон та дорога – готовая петля нам на шею.

Джо тоже видел: с севера в долину входит беломорская дорога. Горы мешают разглядеть, что на ней творится. Сейчас она примыкает к волчьему правому флангу. Но если мы потесним кайров, то сами окажемся к ней боком. Как бы не на той дорожке старый волк припрятал резерв. Как бы не заманил нас под опрокидывающий удар с фланга…

– О чем беседуем, друзья мои? – приятным голосом спросил граф Виттор.

Дети

кинулись к нему:

– Дядя Вит!.. Мы немножечко боялись…

– Не бойтесь, милые. Дядя Пауль – наш верный друг!

«Верный друг» так улыбнулся мальцам, что кто-то из них заплакал.

– Обсуждаем дороги, граф. Скажи свое мнение.

– Не мнение, а приказ. Вы пойдете центральным путем.

– А может быть, южным?

Пауль спросил вкрадчиво, со значением. Джоакина пробрал морозец. Первая Зима переполнена людом, в том числе и лидскими беженцами. Если шаваны пойдут южным путем, то ворвутся в город и учинят бойню… Почему-то вспомнились последние слова Аланис:

– Тирья тон тирья.

– О чем это ты, лысый хвост? – на всякий случай Чара прицелилась в него Перстом.

– Нельзя было иначе. Надо говорить перед тем, как убьешь человека. Но в Лиде можно было иначе. И сейчас можно! В городе простой люд, не ходите туда!

– Сурок трусливый, не тебе решать, - оскалился Кнут.

– Там не простой люд, - отчеканила Чара. – Там дети волков и сестры волков. Кто, кроме зверя, может родиться от волчьей крови?

Джоакин с тревогою глянул на Избранного. Стало страшно: вдруг Виттор допустит резню?! Лидскую бойню он не осудил, но то было свершившееся дело, что прошло – того не изменить. А сейчас эти гады говорят напрямик: позволь вырезать сотню тысяч мирных! И Виттор медлит с ответом, а Эйлиш странно так смотрит на меня… «Вы не вмешались, сир. Вы могли…» Неужели ждет, что я возьму Перст и…

Виттор Шейланд сказал:

– Вы идете по центральному пути – к озеру, потом по берегу и в замок. В город пойдут закатники с медведями. Альмерцы и шейландцы – в обход северным путем.

– Дух Червя! – сплюнула Чара.

– Лед хочет сохранить побольше горожан. В этом я его поддерживаю.

От слов Шейланда у Джо отлегло от сердца.

– Мудро и милосердно! Слава Избранному!

Но тут граф Виттор добавил кое-что:

– Лед надеется первым ворваться в замок. Вот тут я не согласен: хочу, чтобы замок взяли вы.

– Почему ты этого хочешь?

Избранный понизил голос:

– У Десмонда почти шесть батальонов здесь и еще пять - на Близняшке. Старина Десмонд нынче ляжет в пыль. Если одиннадцать батальонов присягнут лорду Рихарду, то он станет самым влиятельным парнем на Севере. Не примите за нескромность, но место самого могучего лорда Севера - мое. При всей любви ко Льду, я не хочу видеть его слишком сильным.

Первым понял Пауль. Лицо озарилось жуткою, абсолютно бездушной радостью. Затем поняли Чара и Кнут, и Хаш Эйлиш. А потом, холодея, догадался и Джо.

– Спасибо, брат, - Пауль кивнул Виттору.

– Спасибо, Избранный, - эхом повторили шаваны.

Граф уточнил:

– Если из кайров кто-нибудь сдастся… Или падет на

колени и станет умолять… Или даже не кайр, а малец из греев умоется соплями и вылижет ваши сапоги…

– Я тебя понял, - сказал Пауль.
– Мы зачистим замок.

Джоакин содрогнулся.

– Но граф… Милорд, послушайте…

И тут один из мелких выкрикнул:

– Ого, какой камень!

Нечто огромное, быстрое мелькнуло мимо – и чудовищный грохот сотряс скалу под ногами.

Десятки воплей слились в истошный рев. Гигантский ледяной снаряд раздробился при ударе о землю, брызнул тысячами осколков. Доспехи и кони, утоптанный снег, окрестные скалы – все побагровело от крови. Целую роту иссекло крошевом льда.

– Это не камнемет… - только и выдохнул Джо. Один этот снаряд был больше двух камнеметов!

Пауль выдавил, бледнея:

– Это Он!

* * *

– Вам ясна задача?

– Так точно.

– Повторите.

– Поместить в корзину чучела вместо людей. После третьего падения камня запустить небесный корабль. Дел на агатку, ваше величество.

– Тогда мы отбываем. Удачи вам, господа. Мечтаю нынешним вечером увидеть вас живыми.

Владычица с маленькой своею свитой погрузилась в шлюпку. Вынесла небольшую перепалку с Натаниэлем: «Отдайте Перчатку!» - «Я сама поведу» - «Полет будет слишком сложным» - «Ах, вы в меня не верите?». Наконец, отдала Предмет, юноша нацепил его на ладонь, как-то странно раскорячил пальцы – и шлюпка поднялась в воздух. Члены Гильдии воздухоплавания остались наедине со своим небесным шаром.

Хармон вздохнул:

– Хорошо быть фаворитом владычицы. Сказал: «Отдайте Предмет» - отдала…

– Послушная женщина – счастье для мужчины, - не без зависти отметил Салем.

– А я-то был прав: грохнется он! – сказал Весельчак и закинул в корзину первое чучело.

Хармон удивился:

– Чему ты радуешься? Погибнет первый наш корабль, построенный своими силами…

Весельчак пояснил: первый блин всегда выходит комом. Наверняка в этом шаре куча всяких недочетов, а то и самый вопиющий брак. Он бы в любом случае разбился, так ему на роду написано. Здорово, что владычица предусмотрела беду и послала чучела вместо людей. Хорошо бы и со всеми будущими шарами тоже так делалось...

Сорок Два добавил со своей стороны: лучший способ прославиться – геройски погибнуть в великой битве. Потому наш корабль точно станет легендой, а заодно и мы!

– Словом, сопли не распускать, чучела – к бою!

Салем и Весельчак усадили в корзину соломенных пассажиров.

Едва оторвавшись от земли, шлюпка Минервы тут же юркнула за ближайший утес. Нави быстро обогнул гору и приземлился на другом ее склоне, невидимом со стороны шейландского штаба. Аккуратными рядами тут лежали заготовленные Мирой снаряды: двадцать ледяных глыб, вроде тех, из которых сооружался лабиринт. Крошечная шлюпка опустилась в тень, отброшенную одною из этих громад. Склон был крут и скользок, под ногами хрустела ледяная корка. Мороз щипал за щеки, между глыб с завыванием гулял ветер.