Тень великого канцлера
Шрифт:
От этих слов Алешу Поповича пробрал смех. Он не мог сдержаться и хихикал всю дорогу, не обращая внимания на пламенные взгляды Яромира. Наконец богатыри выехали из леса. Прямо перед ними расстилалось холмистое поле. Чуть в стороне виднелась деревенька. Ее черепичные крыши весело выглядывали из густой зелени. Напротив деревни на невысоком холме стоял внушительный замок.
При виде замка Шварц снова принялся нести околесицу:
– А вот мой старый славный дом. Но кто теперь гнездится в нем? Неужто стадо бугаев его заполнит до
Это была последняя капля. Яромир не выдержал. Подъехав ближе, он примерился и опустил Шварцу на голову могучий кулак. Голова Черного рыцаря мгновенно провалилась в доспехи, внутри Шварца что-то крякнуло, затем голос, искаженный доспехами, произнес:
– Почему так темно, черт побери?
– Оклемался! – просиял Муромец и выдернул голову рыцаря обратно.
Шварц покрутил шеей туда-сюда. Шея скрипела и похрустывала.
– Однако! – произнес рыцарь и с большим уважением посмотрел на богатырей. – Господа! У меня такое осчусчение, что я утратил всякое осчусчение! Господа, я жив или что?
– Ты жив, но не очень, – утешил его Муромец. – Сейчас мы тебе дадим кой-чего хлебнуть, и станешь как новенький! Яромирка, дай ему Надракакаш!
Яромир вытащил из-за пазухи бутылку, побултыхал ее. Темно-коричневая жидкость вспыхнула ярко-зелеными прожилками.
– Ну-ка, открой рот! Да поменьше, ишь, хлебало разинул!
– Коньяк! – вожделенно прошептал Шварц и от сладости зажмурил глаза.
– Ишь ты, жмурик какой! – умилился Илья. – Прямо, аки дитя малое, клювик разевает, глазки прикрывает…
Яромир содрогнулся. Сравнить пасть Шварца с птичьим клювиком мог только Илья.
– Задержи дыхание, – посоветовал Яромир и плеснул ему в рот из бутылки. Шварц тут же захлопнул рот, чтобы ни одна драгоценная капля не упала на землю, затем глотнул и замер в ожидании знакомых «осчусчений». Ощущения пришли, но для рыцаря они стали полной неожиданностью. Оказавшись внутри, Надракакаш незамедлительно принялся за перестройку рыцарского организма. Для начала Шварц выдохнул воздух. У богатырей защипало глаза. Попович закашлялся. Яромир, который уже пожалел, что не убил этого разбойника прямо в лесу, решил немедленно исправить ошибку, но Илья придержал его за рукав:
– Ты погоди, может, из него еще толк выйдет?
– Толк из него уже вышел, – парировал Яромир. – Вместе с разумом. Теперь всякая дрянь полезла.
Между тем перестройка внутри рыцаря шла полным ходом. Какое-то время Шварц трясся, как отбойный молоток. Затем перестал трястись, зато принялся с ловкостью гимнаста выписывать на коне головоломные пируэты.
– Джигит! – восхитился Илья. – А ты хотел его пристукнуть! Да где бы мы еще такое увидели?!
Крестьяне, шедшие мимо, с удивлением следили за действиями своего сюзерена.
– Совсем совесть потерял! – сказал пожилой крестьянин, словно бы невзначай поигрывая вилами.
– Тише, Вальжан! – сказал другой, маленький, с бородкой клинышком. – Еще не время.
Эти разговоры долетели до слуха Яромира и странным образом встревожили его. Ему послышалось в них что-то знакомое, словно он где-то уже слышал об этом, но забыл. Между тем Шварца, очевидно, пробрало до мозга костей. Он стал подпрыгивать в седле все выше и выше, ненадолго зависая в воздухе. Во время одного из таких кульбитов лошадь выскользнула из-под него, и Черный рыцарь сверзился на землю. Вскочив, он воровато огляделся и шмыгнул в кусты.
– Крепко его забрало! – усмехнулся Муромец.
– Грехов много, – пояснил Попович. – Вон. как бесы крутят! Изгнать бы их из него надо.
– Уже не надо, – сказал Яромир, внимательно наблюдавший за Шварцем. – Они вышли естественным путем.
Назад рыцарь вернулся ублаготворенный и без доспехов. Подойдя к богатырям, он низко поклонился.
– Эх, до чего же хорошо! – произнес он проснувшимся голосом.
– Что хорошо? – спросил Муромец, на всякий случай стараясь держаться подальше.
– Все хорошо, – уточнил Шварц и задушевно улыбнулся. – Травка растет, птички поют, вот и солнышко светит…
– Кажется, наступает психологический перелом, – заметил Алеша Попович. – Еще немного, и…
– Ученый человек! – восхитился Муромец. – Такие слова знает! Учись, Яромирка, вот поймаешь деваху покрепче и тоже устроишь ей психологический перелом!
– Это я и так умею, – покраснел Яромир. Между тем Шварц подошел к богатырям поближе и, не спуская с них влюбленных глаз, заявил:
– Братцы! Как я хочу вас всех обнять! О, мир, ты прекрасен! Друзья! Я больше не Черный рыцарь! Я Белый рыцарь! Не Шварц, а Вайс! О, я хочу немедленно делать добро! А не дадите ли вы мне еще хлебнуть На-дракакаш?
– Алкаш! – понимающе подмигнул Илья. – Наш человек. Яромирка, отсыпь ему еще глоток!
Яромир пожал плечами, откупорил бутылку и плеснул в широко открытый рот рыцаря. Рыцарь утробно пискнул и, не сказав ни слова, развернулся и направился в лес.
– Эй! – крикнул ему вслед Яромир. – Ты куда?
– Надо подумать! – донеслось до них, как эхо.
– Думать вредно! – запоздало крикнул Яромир, но рыцарь даже не оглянулся.
– Черт с ним! – махнул рукой Муромец. – Нам что надо? Перекусить и отдохнуть. Поехали в замок, там небось запасы такие…
– А я считаю, нечего в этом замке делать, – возразил Яромир. – Если этот тип спелся с Миледью, хорошего не жди. У него в замке небось нечисть гостит, и жрут они то, от чего свинью стошнит!.Чего нам ждать? Кони хорошие, бронированные, как раз до Парижа доскачем, там и отдохнем.
– Мне тоже здесь что-то не хочется останавливаться, – сказал Попович. – Скучно. Дико. А Париж – это культура!
– Тогда на Париж, е-мое! – крикнул Добрыня, и богатыри пришпорили коней.