Тень великого канцлера
Шрифт:
Сержант осклабился:
– А я все больше твою заднюю часть перед глазами имел. Такое, мадам, не забывается…
– Ладно, – посерьезнела Яга. – Шеф у себя?
– Ждет, – промурлыкал черт, открывая дверь. До Яги донеслось немелодичное пение барона:
Мне отец запрещал, чтоб я польку танцевала!Мне отец запрещал, чтоб я польку танцевал!Яга на цыпочках вошла в покои и остановилась, пораженная увиденным. Фон дер Шнапс танцевал, высоко задирая ноги и подпевая самому себе. Рокфор от удивления треснулся лбом об
– А, это вы! – тяжело выдохнул он. – Так и дураком сделать недолго.
Яга деликатно откашлялась:
– Я спешила, чтобы сообщить вам пренеприятное известие. К вам едет…
– Ревизор?! – мертвенно бледнея, прошептал фон дер Шнапс.
– Яромир! – сурово отчеканила Яга.
– Фу ты! Вторично едва дураком не сделала! – скривился барон. – Ну что за манера говорить околичностями?
– Неужели вы так боитесь какого-то ревизора? – поразилась Яга. – С вашими-то связями?
Барон понимающе усмехнулся и перешел на привычный акцент:
– О! Это смотри откуда есть ревизор! Майн ревизор находится на другой мир! О! У них другой отношений к наш проблем! Они не понимай наши трудность, но требуй результат! Они естьошшень строгий судья и много спрашивай за свои деньги! Раз-два, и долой голова! Это и вас, милочка, касается, – добавил он уже без акцента.
– Ну уж хрен! – пробасила Яга. – Я добровольный агент, нигде не расписывалась, свой хлеб с лягушиной икрой отрабатываю честно!
– А вас никто не есть упрекать! – барон изобразил кардинальскую улыбку. – Но ви не выполнить ваш заданий!
У Миледи зачесались кулаки. Ей до головокружения захотелось врезать по этой постной харе с приклеенными усиками. Нечеловеческим усилием воли она сдержалась.
– Я сделала все, что могла, – сухо сказала она. – Кто может, пусть сделает лучше. Этих беспредельщиков невозможно остановить! Вспомните, каким был граф, – и каким он стал? Рокфор, выйди!
Несчастный упырь вышел на середину залы.
– Секретный агент, – отчеканила Яга. – Работал под кличкой Пахом. На его счету не одна блестяще проведенная операция. Помните историю с поддельным вином? Это он наводнил княжество Лодимерское паленой водкой. Ваши биварцы от нее дохнут в течение недели, а лодимерцам хоть бы хны! А история…
– Да знаю, знаю! – отмахнулся барон. – Нам бы ночь простоять да день продержаться!
– А дальше-то что? – заинтересовалась Яга.
– Должен приехать боярин Бунша. Мы короновать его в Париж и создать правительство изгнаний! На границе ошивается всякий сволочь, из нее мы есть сколотить армий. Наше дело – левое, мы есть победить!
– Ты на левак-то особо не рассчитывай, – нахмурилась Яга. – Лучше думай, что делать? Эх, в тюрьму бы их!
Барон даже подпрыгнул от воодушевления:
– О! Ви есть большой талант! Вас ждет большой силиконовый грудь! В Париже есть ошшень хороший тюрьма, называется Бастилии! Надо их туда посадить.
– Ну, с твоей гвардией этого не осилить, – отмахнулась Яга. – Если только обманом…
– О, я, я! Мы есть ошшень ловко их обмануль! Мы их будем пригласить на королевски обед, а приведем их в Бастилии! О, какой там твердый стен и прочный запор! Они будут там сидеть ошшень, ошшень долго! Я всех врагов нашего Рейха помещаю в Бастилии! Миледи! Граф! Вы мне помогать разработать наш гениальный план!
20.
После
Богатыри проспали до обеда. Первым вскочил Яромир:
– Подъем, братцы, ехать пора!
– Како пора?! – возмутился Муромец, продирая глаза. – Дай хоть на людей посмотреть, по чужой столице побродить. Когда еще сюда попадем?
– Так ведь опоздаем!
– Ни шиша не опоздаем, – отмахнулся Илья. – Ты, брат, знай истину: солдат спит, служба идет! Все равно без нас ничего не случится.
– Это точно! – согласился Добрыня, сладко потягиваясь. – Государственные лбы всегда торопят, а на поверку оказывается, что недельку-другую можно было погулять.
– Мне очень хочется осмотреть местные достопримечательности, – сказал Попович. – Говорят, здесь есть театр!
– А что это такое? – сразу заинтересовался Яромир.
– Этого сразу не объяснишь, – сказал Попович, натягивая штаны. – Это, брат, такая штука, что только ахнешь!
Яромир сразу загорелся желанием попасть в театр:
– Тогда пошли поскорее, чего время тянем?
– Да идем уже, идем! – отозвался Илья. – Дай хоть причесаться! – Он встал у зеркала и принялся разглаживать искусственные кудри. Кудри слиплись от пыли, и Муромец вынужден был снять парик, чтобы его отряхнуть. Он открыл ставню, и в этот момент в окне показалась вытянутая физиономия очередного шпика. Не говоря ни слова, Илья опустил ему на голову кулак, с удовлетворением услышал стук упавшего тела и только после этого от души тряхнул парик. Кудри от испуга сразу завились в бараньи завитки.
– Вот теперь полный порядок!
Полуденный Париж встретил их веселым гомоном и толкотней. Друзья побродили по рынку, купили четыре бублика и уселись в тени, не обращая внимания на шпиков, которые пришли в необычайное возбуждение. На выходе с рынка богатырей остановил патруль. Мрачные мужики в черных ливреях, с алебардами наперевес, окружили друзей и мрачно предложили проследовать «куда следует». За что командир патруля получил бубликом в лоб и мгновенно окосел. Остальные попытались разбежаться, но не успели. Получил каждый.
– Чтобы никому не было обидно! – проворчал Илья, нагружая дергающиеся тела на телегу с мусором. – Н-но, милая! Пошла!
Яромир подхватил алебарды, переломил их, как соломины, и бросил туда же. Обрадованная лошадь резвым шагом припустила к выезду из города. Народу такой поворот событий неожиданно понравился.
– Так их! – крикнула румяная торговка. – А то привыкли обирать!
– Как воров ловить, так их нету, а как к людям приставать…
– Вот и получили! – добавил кто-то.
Богатыри покинули рынок, чувствуя себя героями. За их спинами продолжался веселый гомон и шум. Это рыночные торговцы всем скопом лупили пойманных шпиков. Из темного переулка выскочили, цыгане и окружили друзей разноцветной галдящей толпой. Они зазывно лыбились и разминали вороватые ручонки. Яромир, ни разу не встречавшийся с представителями этого своеобразного племени, слегка подрастерялся, но Илья поднял кверху кулак и гаркнул: