Теневой Дозор

Шушпанов Аркадий Николаевич

– Ладно, только к тебе.

– Ну и?..

– Вопрос один есть. Понимаешь, я в Дозор совсем еще пацаном пришел, – явно издалека начал Светлый. – Тигренок была уже настоящей боевой единицей, звездой, а я… Игорь тогда надо мной шефство взял. Он же у нас у всех вроде как наставник был. Не наставник даже, а вожак. Я двух слов связать не мог, при Тигренке и подавно, тогда он и занялся моим воспитанием. Не в магии, нет. Книги разные давал читать, из универа запретил уходить, на гитаре чуть-чуть научил. И дал он мне однажды книжку братьев Стругацких, «Обитаемый остров». Там

и герой главный на тебя похож, кстати, фамилия тоже немецкая.

– Читал я, – ответил Дмитрий. – Каммерер. Максим Каммерер.

– Вот-вот! Ты вообще как этот Максим, только если бы он не в будущем жил, а сейчас, да еще Иным оказался. А помнишь, как он башню взорвал, которая людям мозги промывала? И вдруг оказалось, что многие из них не смогут выжить после этого взрыва. Получается, зря он ее рушил?

– Ты чего это? Ну-ка раскрой тему!

– Дим, вот мы тут стоим в дозоре и смотрим, когда нас штурмовать будут. А кого мы защищаем? Мы же с тобой Светлые были, Игорь тоже, Катюха… А за спинами у нас сто двадцать Темных. Потом Сумрак раскроется, и они все выйдут назад, к людям. Такие же Темные, как были.

– Это дети! – Дреер вцепился в перила так, что казалось, старое дерево вот-вот затрещит.

– Для тебя дети. Ты же учитель! Для Игоря тоже дети. А я вижу Темных. Даже не вампиров и не оборотней. Настоящих магов, от которых вреда больше, чем от кровососов.

Дмитрию много чего приходило в голову, пока он стоял здесь на ветру, смотрел на ленивый бег Невы, на зеленые стены Зимнего дворца и безлюдную набережную.

Что изменится, если у Флейтиста выгорит его дело или, наоборот, не выгорит?

Старый крыс хитер. Детям Гамельна не придется голодать и есть хлеб со спорыньей. Им не страшна охота на ведьм, никто не потащит их на костер и не вздернет на дыбу. Они не застанут Барбароссу, не увидят солдат Наполеона, им в уши не вольется геббельсовская пропаганда. Никто не пошлет их дышать ипритом, жечь белорусские деревни и умирать на Восточном фронте. Они даже Берлинскую стену не застанут! Они придут в тихую сытую европейскую страну с кукольными домиками. В городки, где мостовые пахнут дорогим мылом. Где их родной Гамельн устраивает пышные празднества. Одно лишь это сделало бы их счастливыми, так нет же! Они Иные. Им не суждено болеть, не суждено ничего бояться, кроме войны Светлых и Темных. Но и войны тоже не будет, Инквизиция позаботится, и Дозоры следят друг за другом.

А что будет, если к людям вернутся веками похищаемые юные Темные? Станет провоцировать окружающих на склоки веснушчатый паренек Йозеф Когоут. Начнет за деньги, пусть даже и строго по лицензии, делать аборты и привороты повзрослевшая Клодетта из Страсбурга. Вновь будет тянуть душевную силу из людей Мотя Косицын.

Даже если всех привести в интернат, чему их там научат? Соблюдать Договор. Творить свои Темные делишки строго по закону и разнарядке. Все равно на свете будет ровно на сто двадцать одного Темного больше. Их и так больше в шестнадцать раз, хотя это и противоречит всем математическим выкладкам.

Кого вы хотите спасти, Инквизитор-наставник Дреер? Простых детей, превращенных

в маленьких демонов уже в Сумраке? Или же тех, на кого печать Тьмы легла раньше, чем они первый раз подняли с пола свою тень?

Есть, правда, и третий вариант. Как всегда. Андрей, кажется, нащупал именно его.

– Что ты предлагаешь? – Дмитрий повернулся к Тюнникову. – Уйти, оставить их здесь? Нет Иного – нет проблемы?

– Да ничего я не предлагаю! – неожиданно взвился Андрей. – Я, по-твоему, кто – детоубийца? Только я там, – он показал пальцем в низкое питерское небо, – всегда знал, за что дерусь. А тут хоть в Неву прыгай!

Дреер осознал, зачем Игорь велел Тюнникову покинуть пост. Он продолжал заниматься воспитательной работой среди младшего личного состава. Не исключено, что урок сейчас проводился не только для Андрея, но и для воспитателя Дреера. Сам Теплов для себя все давным-давно решил. Еще когда соглашался помогать Дмитрию.

– Нева тебя не охладит, – сказал Дмитрий. – Ты и так холодный, как айсберг в океане. Но ты Светлый. Это Темным важны только они сами. А нам – все. Даже Темные. Может, тогда они что-то и поймут.

«У нас гости», – раздался в голове у Дреера голос девочки-оборотня Гали. Судя по тому, как резко закрыл рот Андрей, который собирался нечто возразить, он услышал то же самое. И все дозорные услышали, на всех бастионах. Глазастая Добронравова сработала куда лучше, чем следящие кристаллы Лепорелло.

А спустя пару секунд Дмитрий понял, кого девочка имела в виду и почему в ее беззвучной речи прозвучали нотки удивления и восторга.

– Никогда не видел драконов? – спросил он у Тюнникова, указывая в направлении ростральных колонн и здания Биржи.

– Твою… – Андрей даже выругаться толком не смог, будто накрытый «фризом».

Сейчас дракон напоминал маленького воздушного змея над Васильевским островом. Но облик узнавался отчетливо: широкие крылья, длинный хвост, лебединая шея с головой, что выглядела крошечной с такого расстояния.

– А ведь это кто-то из ушедших Владык пожаловал, – задумчиво произнес Дреер. – У кого чутье сильнее прочих. Похоже, сам Фафнир.

Иные, обладающие сумеречным обликом дракона размером с крылатого тираннозавра, в древности попадались не так редко. Разумеется, только среди Высших. Кстати, и не все из них были Темными. Но Фафнир, упокоенный Сигурдом, но увековеченный в «Песни о Нибелунгах», был самым знаменитым.

– Мы искали его коготь, когда я нарвался и того… сюда попал, – сказал Андрей.

– У него другие остались. А еще он огнедышащий. Мы в Праге это проходили по истории Иных конфликтов.

Дракон, казалось, взмахивал крыльями степенно, не спеша. При этом он летел по меньшей мере со скоростью вертолета.

«Вижу цель, – объявил беззвучно Игорь Теплов. – Буду сбивать. Круг Силы».

Дмитрий уже привык, что энергия на этом слое не такая, как в человеческой реальности. В мире ушедших все было «недо» – недостаточно ярким, теплым, горьким и прочее. И различие между Темной и Светлой энергией тоже – недостаточно четким и контрастным. Просто Сила, без цвета и запаха.