Теневые владыки: Кто управляет миром
Шрифт:
Однако чаще всего «:четырестадевятнашники» играют на таком основном инстинкте, как жадность. Энни Макгуйар, жертва мошенников из Калифорнии, рассказывала, что получила хорошее образование, — по ее словам, она «имела достаточный коэффициент интеллекта и, прежде чем незадолго до пятидесяти лет отойти от дел, управляла тремя компаниями. У нас с мужем уже был весьма неплохой и постоянно растущий счет в пенсионном фонде». И тем не менее она признается: «Нам хотелось иметь больше: мы хотели отправить внуков в частные школы, хотели создать для них трастовые фонды и нанять для них экспертов, которые научили бы их управлять деньгами. Мы хотели путешествовать, хотели иметь зимний и летний дома, чтобы уберегать свои больные суставы от плохой погоды. Мой муж хотел держать лошадей, а я хотела умопомрачительную аудиосистему. И я решила,
Но, к несчастью для Энни, она случайно наткнулась на первоклассного нигерийского афериста, который якобы торговал различными товарами. Вскоре она обнаружила, что перевела чуть ли не миллион долларов своих денег и средств других инвесторов в вымышленный холдинг на Багамских островах. Хотя у Энни были серьезные неприятности, она поступила нестандартно и отправилась в ФБР. У большинства жертв аферистов развивается своеобразная психологическая зависимость от них: чем больше денег они теряют, тем отчаяннее верят в искушающие обещания и тем охотнее кидают новые деньги вслед потерянным.
Каждый год у бессчетного количества европейцев и американцев выуживают десятки, тысячи и десятки тысяч долларов. Все жертвы убеждены, что вот-вот заработают миллионы долларов, если спрячут и переведут свои деньги, которым в итоге предначертано осесть на «спящих счетах» скользких западных дельцов или вдов бывших африканских диктаторов, вроде покойного нигерийского президента Сани Абачи или Мобуту, президента Заира (ныне Демократическая Республика Конго).
Афера проста: чтобы жертва (или «мугу», как называют таких людей в Нигерии) в радостном волнении смогла протянуть руки к сказочным миллионам, аферист однажды предложит ей перевести банковскому «юристу» платеж, который посодействует переводу средств. Вот почему «афера 419» (названная так в честь соответствующей статьи уголовного кодекса Нигерии) называется авансовой аферой. «Когда мугу оказывается на крючке, у него выпрашивают все более крупные суммы, заманивая лживыми обещаниями миллионов в самое ближайшее время. «Мошенники эксплуатируют один простой изъян человеческой психологии, — говорит Альхаджи Ибрагим Ламорде, глава оперативного отдела Комиссии по финансовым и экономическим преступлениям в Лагосе. — Если вы уже вложили в проект, скажем, миллион долларов, а ваш партнер говорит вам, что для получения прибыли надо вложить еще 200 тысяч долларов, люди начинают думать: «Ну, по сравнению с миллионом двести тысяч — это не так много». И все идет своим чередом, а через пару недель ваш партнер приходит снова и просит еще 150 тысяч долларов». Это тот же самый мотив, который движет жертвами игровой зависимости. «И они трепыхаются, словно рыба на крючке», — заключает господин Ламорде.
По сообщению голландской компании Ultrascan Advanced Global Investigations, которая специализируется на раскрытии «четыреста девятнадцатых» афер, только в 2005 году жители 38 развитых стран сообщили о потере свыше 3 млрд. долларов. И это — заведомо заниженная цифра, поскольку компания не включила в подсчеты тех пострадавших, которые не стали признаваться правоохранительным органам в своем легковерии. Большинство жертв сообщает, что, когда такие аферисты высасывали из них деньги, они остро ощущали смесь вины и стыда, а в марте 2003 года жертва «четыреста девятнадцатой аферы» выразила свое разочарование посредством убийства.
Иржи Пасовски, семидесятидвухлетний чешский пенсионер, ворвался в посольство Нигерии в Праге и застрелил на месте секретаря, после того как генеральный консул разъяснил ему, что не может вернуть Пасовски 600 тыс. долларов, которые выудил у того нигерийский мошенник.
Каждый раз, когда Нельсон Сакагучи переводил очередные 3–4 млн. долларов, он ожидал, что к нему вот-вот потекут прибыли. Но все было иначе: Чиф Нвуде и его подельники требовали перевести очередную сумму для оплаты вымышленного гонорара юристам или на взятки. И чем больше Сакагучи терял, тем сильнее принуждал себя переводить очередные миллионы, в надежде получить еще больше, чем он вложил. В любой авансовой афере жертву, в дополнение к беспокойству, в какой-то момент охватывает все усиливающееся отчаяние, которое превращает жизнь в сущий ад. Когда такое случилось с Сакагучи, он обратился за советом к макумбе — синкретической бразильской религии,
В процессе продолжительных расследований дела «Банко Нороэште» Мария Родригеш, к удовольствию участников, внесла в расследование живую струю. На определенном этапе бразильское правительство дало швейцарскому судье исключительное разрешение — проводить слушания в Бразилии, чтобы установить, действительно ли Сакагучи и некоторые из нигерийских злоумышленников должны быть осуждены за отмывание денег в Швейцарии. (Сакагучи был в итоге признан виновным и приговорен к 30 месяцам тюрьмы.) Судья заслушал и свидетельские показания Марии Родригеш. На слушаниях присутствовал и Домингуш Рефинетти, представлявший «Банко Нороэште», который так вспоминал эту сцену:
«Она заявила: я хотела получить от Сакагучи деньги, чтобы купить 120 тыс. белых голубей для одного ритуала. Будь у меня голуби, Сакагучи был бы избавлен от своих проблем. И Сакагучи доставил этих голубей».
«А где же можно держать этих голубей? — осведомился судья. — Им, конечно, пришлось бы летать по всему дому?»
Тут судья уже не мог сдерживаться и рассмеялся. Забавно, но затем Мария Родригеш заявила, что потом попросила денег на 120 тыс. черных голубей. Судья, с большим трудом сдерживавший веселье, сказал: «Я полагаю, если вы купили сто двадцать тысяч белых голубей, то изрядно взвинтили цену, и вам понадобилось купить и черных голубей, чтобы восстановить равновесие на рынке голубиных фьючерсов!»
Однако стоимость голубей и консультаций — сумма далеко не смешная. В общей сложности Сакагучи перевел с Каймановых островов в Бразилию, в закрома Марии Родригеш, 20 млн. долларов.
А по другую сторону Атлантики, в Лагосе и Энугу, Чиф Нвуде и его главный подельник Кристиан Икечукву Анаджемба осваивали социальные и деловые связи, которые приходят вслед за большими деньгами. Нвуде был назначен директором банка Union Bank, одного из крупнейших в Нигерии. Он рассказывал всем сказки, будто является искушенным нефтяным трейдером, который вышел недавно в лигу нефтяных тузов: Нвуде занялся коллекционированием классических и современных автомобилей, в том числе «Мэйбери» и «Роллс-Ройсов». Анаджемба ввез в страну мрамора на несколько миллионов долларов для отделки своих особняков и покупал своей жене Амаке сказочные украшения — восторженная нигерийская пресса впоследствии окрестит ее «Королева четырехсот девятнадцати». И ни в Бразилии, ни на Кайманах, ни в Великобритании, Швейцарии или Нигерии никто ничего не замечал, пока банковским счетам устраивали кровопускания, огромные суммы темного происхождения прыгали из банка в банк, а аудиторские проверки заканчивались как нельзя приятнее. Клянусь вам.
В этот криминальный Бродвей Нигерия превратилась по ряду важных причин, породивших здесь самую успешную культуру финансовых мошенничеств в истории (с начала 90-х они стали пышно цвести во всем мире). Как и в любом хорошем театре, публика — в данном случае жертвы — должна приготовиться отложить свое разочарование на потом, чтобы иллюзия сработала. И в Нигерии существуют идеальные механизмы для появления таких «импресарио», так как она является лучшим в мире примером невероятного гибрида — «потемкинского государства», где за вычурным фасадом органов власти не скрывается абсолютно ничего.
Деде Мабиаку, жилистое тело которого облечено в цветастую африканскую рубашку и узкие брюки, с жаром высказывает распространенное мнение о том, что это «европейцы» виноваты в поголовной нигерийской коррупции и, в частности, в «четыреста девятнадцатых» аферах. «Это они придумали компьютер!» — заявляет он. Деде направляется на вечеринку, которую устраивает Хаким Бело Осагие, один из преуспевающих нигерийских банкиров. Сам Деде — популярный певец. Он племянник и протеже Фелы Кути, большого музыканта, которым восхищаются во всем мире. Деде непреклонно уверен в том, что корни нигерийской клептократии уходят в западную культуру. Он говорит о том, как западные компании по традиции эксплуатируют природные ресурсы Африки, ничего не давая взамен, и как они используют коррупцию в качестве важного инструмента ведения своих дел. «Аферы 419» и другие просто восстанавливают баланс в мире, — говорит он. — Если европейцев обирают, значит, они этого заслуживают. Они жадные и хотят наживаться на африканцах».