Тени долгих иллюзий. Часть II

Элли стояла у массивной двери клиники, держа в руках старую сумку. Пальцы цепко сжимали ремень, как будто эта вещь могла удержать её в равновесии на грани между прошлым и настоящим. Холодный ветер ласково скользнул по её щекам, заставив поднять взгляд к небу. Она давно не чувствовала этого – реального ветра, не приглушённого стенами палаты. Было странно видеть всё так ясно: деревья, шумящие где-то вдали, серое, но бесконечно открытое небо и мир, который казался одновременно пугающе огромным и маняще близким.

Её сердце билось слишком

быстро. Каждая секунда, проведённая за этими дверями, была пропитана воспоминаниями, которые она ещё не могла оставить позади. Казалось, стоит повернуть голову – и она снова увидит белые стены, услышит мягкий, но настойчивый голос медсестры, напоминающий о приёме лекарств. Этот голос был её реальностью так долго, что сейчас, стоя на пороге нового этапа жизни, Элли чувствовала себя потерянной.

Она сделала шаг вперёд, но ноги подкашивались, словно земля под ними была зыбкой. Её дыхание стало прерывистым. "Что теперь?" – мелькнуло в голове. Ответа не было. Только шорох деревьев и далёкий шум дороги. Она осмотрелась. На скамейке недалеко от ворот сидела женщина с ребёнком, а чуть дальше молодой человек, увлечённо разговаривающий по телефону. Они выглядели такими естественными, такими настоящими. Элли поразило, как легко эти люди жили в мире, который для неё был будто чужим, непостижимым.

"Я действительно готова?" – мысль застряла в сознании, как иголка, оставляющая тонкую, но болезненную рану. Годы внутри клиники научили её одному: мир за её пределами сложнее и опаснее, чем любой кошмар. Но теперь у неё не было выбора. Врачи уверяли, что она справится, что её психика восстановилась достаточно, чтобы вернуться к нормальной жизни. Нормальная жизнь. Это звучало как нечто далёкое, почти мифическое.

Элли посмотрела на свои руки. Они дрожали. Как будто её тело само сопротивлялось этому шагу. Но она не могла остаться. Эти двери позади неё уже закрывались, и в их глухом звуке было что-то окончательное.

– Всё будет хорошо, – прошептала она себе, будто пытаясь успокоить неуловимый страх, ворочавшийся внутри.

Её взгляд остановился на машине, которая ждала у ворот. Водитель, посланный из социальной службы, терпеливо ждал её. Она направилась к нему, чувствуя, как с каждым шагом напряжение внутри становится острее.

Едва сев в машину, Элли поймала своё отражение в боковом зеркале. Её глаза, тёмные и усталые, всё ещё искали в мире что-то знакомое, что-то, за что можно было бы зацепиться. "Я должна попробовать," – подумала она, крепче сжав ремень сумки.

Когда машина тронулась, а клиника осталась далеко позади, Элли вдруг поняла, что впервые за долгие годы её будущее принадлежит только ей. Этот момент был началом чего-то нового, но она ещё не знала, как именно сделать этот новый мир своим.

Элли стояла перед воротами дома, который когда-то был её вселенной. Её пальцы дрожали, когда она потянулась к ржавой калитке. Скрип металла звучал так громко, что она вздрогнула, словно боялась, что этот звук нарушит покой давно заброшенного мира. Воздух был сырой, тяжёлый, напоённый запахом мокрых листьев и земли. Путь к двери, поросший травой и усыпанный

листвой, казался длинным, как дорога через прошлое, которое она так долго избегала.

Её взгляд поднялся к окну на втором этаже. Её комната. Её убежище. В этом окне когда-то отражались её мечты – звёзды, лунный свет и улыбки, которых больше нет. Она помнила, как сидела там, прижимаясь к подоконнику, мечтая о будущей жизни, свободной от боли. Теперь же окно смотрело на неё холодным, безразличным взглядом, как если бы дом отверг её.

Её ноги словно приросли к земле. Она боялась сделать шаг. Этот дом, когда-то полный жизни, теперь казался чужим. Казалось, что стены наблюдают за ней, осуждая её за то, что она ушла, за то, что оставила его поглощённым временем и тишиной.

Скрип двери заставил её сердце сжаться. Её рука всё ещё лежала на дверной ручке, но она не могла заставить себя сделать следующий шаг. Воздух внутри был густым, старым. Элли замерла на пороге, вдыхая смесь запахов пыли, старого дерева и едва уловимого аромата, который пробудил воспоминания. Мамина любимая ваниль с ноткой лаванды. Она почти почувствовала её присутствие – слабую тень тепла, растворённую в тишине.

– Я дома, – прошептала она. Но её голос прозвучал так неуверенно, что дом, казалось, даже не ответил.

Стены смотрели на неё, обветшалые, выцветшие. Каждый предмет в доме был пронизан её детством, её подростковыми годами, её болью. Гостиная встретила её пустотой. Диван, на котором они с мамой смотрели фильмы, стоял на том же месте, но выглядел как забытый остров в океане её прошлого. Элли вспомнила, как мама всегда поправляла подушки, чтобы всё выглядело идеально.

На кухне время замерло. Старый чайник на плите покрыла тонкая ржавчина. Мама делала чай каждое утро. Она всегда улыбалась, протягивая чашку Элли, даже в те дни, когда сама выглядела усталой. Теперь эта картина была лишь отголоском былой жизни, а чайник стал памятником утраченному теплу.

Элли провела пальцами по столу, оставляя след на слое пыли. Слёзы жгли её глаза, но она удерживала их. Врачи говорили, что ей нужно учиться отпускать чувства, но здесь, в этом доме, эмоции становились такими яркими, что угрожали сломить её.

Она поднялась по лестнице на второй этаж, к своей комнате. Каждая ступенька скрипела под её весом, как будто дом оживал, протестуя против её присутствия. Она открыла дверь и вошла внутрь. Её комната была почти нетронутой: те же плакаты на стенах, книги на полках. Но всё это казалось ей далеким, как вещами из другой жизни.

Элли подошла к окну, к тому самому подоконнику, на котором она так часто сидела. Она опустилась на него, глядя в темноту за стеклом. Там были только её отражение и бескрайняя ночь. Она почувствовала, как тишина захватывает её, и впервые за долгое время позволила себе заплакать.

– Как я могу начать заново, когда всё, что я знала, исчезло? – прошептала она самой себе, но ответа не было.

Элли уткнулась лбом в холодное стекло, ощущая, как слёзы, горячие и бесконечные, текут по её щекам. Казалось, дом шепчет ей: "Ты вернулась, но что ты ищешь здесь? Прошлое, которого больше нет?" Эти мысли были как иглы, прокалывающие её сердце, но она знала, что не может позволить себе утонуть в них.