Тени долгих иллюзий. Часть II
Шрифт:
Она провела ладонью по подоконнику, чувствуя шероховатую поверхность краски, облезшей за годы её отсутствия. Этот дом был таким же, как её душа, – забытым, покинутым и уязвимым. Но где-то внутри теплилась слабая искра надежды, что, может быть, как этот дом, она тоже сможет вернуться к жизни.
Всё напоминало ей о маме. Об её голосе, о том, как она мягко гладила Элли по волосам, успокаивая её после ночных кошмаров. О её руках, которые всегда были такими тёплыми, когда она брала её за плечи и говорила, что всё будет хорошо. Элли обняла себя за плечи, словно пытаясь найти это тепло,
Её взгляд упал на старую куклу, лежащую в углу. Это была её любимая игрушка в детстве, с поцарапанным лицом и выцветшим платьем. Элли вспомнила, как мама чинила эту куклу, пришивая оторвавшуюся пуговицу вместо глаза. «Теперь она видит ещё лучше, чем раньше,» – сказала тогда мама. Элли с трудом сдерживала горький смех, глядя на этот символ прошлого, который так неуместно выглядел в её новой реальности.
– Мама, – выдохнула она едва слышно. – Я так хочу, чтобы ты была здесь.
Тишина комнаты поглотила её слова. Она поняла, что говорить не имеет смысла. Никто не услышит. Никто не ответит. Только она одна могла сейчас что-то изменить.
Глава 2. Пустые стены
Вечер накрыл дом тихой тяжестью. Элли лежала на своей старой кровати, пытаясь найти хоть крупицу покоя. Одеяло, пахнущее временем и лёгкой затхлостью, обволакивало её тело, но не давало тепла. Комната, которую она когда-то считала своим убежищем, теперь была чужой.
На стенах всё ещё висели плакаты из её подростковых лет. Фигуры с них словно смотрели на неё осуждающе. На полках пылились книги, которые она давно перечитала, тогда ещё с воодушевлением и мечтами о будущем. Теперь всё это казалось реквизитом из спектакля, в котором она больше не была главной героиней.
Она перевернулась на бок и закрыла глаза. И тут же пришли воспоминания. Голос матери – тёплый, наполненный добротой, зовущий её на ужин. За этим смехом шёл другой звук, резко, словно лезвие, разрезавший её сознание. Крик. Ссора. Грохот посуды. И затем – удары. Её сердце заколотилось, словно пытаясь выбить её из этого замкнутого круга памяти.
Элли резко села на кровати, тяжело дыша, словно только что вынырнула из ледяной воды. Комната вокруг неё оставалась неподвижной, но её внутренний мир был в хаосе. Она уставилась на старый письменный стол в углу, где когда-то, совсем другой человек, сидела и писала свои мечты в дневнике. На том самом месте она ставила планы на будущее: кем стать, куда поехать, кого полюбить. Теперь этот стол казался ей памятником чему-то утраченному.
Она не удержалась и встала, босыми ногами ступая по холодному полу. Подошла к столу, провела рукой по его поверхности. Когда-то здесь лежали ручки, тетради, вдохновляющие открытки. Сейчас поверхность была пустой, если не считать слоя пыли, под которым, казалось, скрывались остатки её прошлого.
"Почему всё это ещё здесь?" – мелькнула мысль. Было такое ощущение, что комната ждала её, как замороженное мгновение времени, которое так и не смогло сдвинуться дальше. Это было невыносимо.
Она посмотрела на ночник и осторожно его включила. Тусклый, жёлтый свет
"Как я смогу здесь жить? Это место пропитано всем, что я пытаюсь забыть."
Но это был её дом. Единственный, который у неё остался. И где-то в глубине души она знала: если она сбежит и сейчас, она сбежит навсегда.
Она заставила себя лечь обратно, завернулась в одеяло, стараясь укрыться не только от холода, но и от собственных мыслей. Но, закрывая глаза, снова услышала знакомые звуки. Смех. Крики. Хлопок двери. И тишина. Эта страшная, оглушающая тишина, наступившая той ночью, когда всё изменилось.
Она снова села, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Они текли горячими ручьями, прокладывая дорогу по её лицу, но не приносили облегчения.
"Это место – моя тюрьма," – подумала она. Но тут же что-то другое в её сознании тихо возразило: "Нет. Это место – начало твоего освобождения. Только ты можешь изменить это."
Её руки сами потянулись к старой книге, лежавшей на полке. Открыв её, она увидела мамино послание на первой странице, написанное лёгким наклонным почерком: "Элли, помни: у тебя всегда есть силы найти выход, даже если кажется, что его нет."
Эти слова, казалось, ожили в её голове, разогнав на мгновение тени. Она прочла их снова и снова, словно цеплялась за них как за якорь.
"Может быть, я смогу," – шептала она себе, уговаривая себя поверить.
Той ночью она заснула с книгой в руках, и впервые за долгое время в её снах не было ни криков, ни тьмы. Только тихий свет далёких звёзд, напоминающий о том, что даже в самых тёмных ночах можно найти проблеск надежды.
Глава 3. Доктор Линдсэй
Первая встреча с доктором Линдсэй оставила у Элли странное ощущение, как будто она стояла на пороге чего-то, что давно избегала. Её шаги, тяжёлые и нерешительные, звучали на фоне тишины кабинета, когда она осторожно вошла и оглянулась. Стены были украшены мягкими пейзажами – зелёные луга, спокойное море, туманные горы. Казалось, что каждый из этих пейзажей был специально выбран, чтобы убаюкать тревогу. Но для Элли это не работало.
Её взгляд сразу упал на зелёную кушетку в углу. Всё, что она хотела, это забыться, уснуть, убежать куда-нибудь, где не нужно было бы чувствовать, где не нужно было бы отвечать на вопросы. Кушетка вызывала в её голове ассоциации с тем, что она давно пыталась вытолкнуть из своего сознания – психологи, терапия, вопрос "что с тобой не так?". Страх накатывал снова.
Но когда она посмотрела на женщину напротив – доктора Линдсэй, её страх немного отступил. Это была средних лет женщина, с тёплыми глазами, полными понимания. На её лице была доброжелательная улыбка, которая говорила о многом: она не пыталась осудить, не пыталась ставить диагнозы. Это было обнадёживающе и пугающе одновременно.