Тени древней земли
Шрифт:
— Особенно если добавить к этому всю ту ложь, которую он и его жена нам рассказывали, — добавил Евгений.
— Есть еще кое-что, — вмешалась Мария. — На основании геолокации телефона Ионова наши специалисты установили, что двадцать первого он находился в районе, очень близком к Гурзуфскому перевалу. Через некоторое время сигнал пропал, но в течение как минимум трех четвертей часа, а возможно, и дольше, наш фигурант находился в этом районе.
— Что дальше? — спросил Фирсов.
— Затем он снова начал движение. Перед тем как вернуться
— Это далеко? — спросил Евгений.
— Это примерно в двух с половиной часах езды от перевала. А вечером накануне убийства он снова поехал в Белогорск, причем затем он остановился в районе Красноселовки и выключил свой мобильный. Он снова включил его в шесть часов утра, и триангуляция данных показывает, что к этому времени он уже был в Симферополе.
— Красноселовка находится примерно в десяти минутах езды от пещеры Шан-Кая, — почти со вздохом произнес Фирсов.
– Там у каньона на машине не проехать, надо идти пешком больше двадцати минут, – вмешалась Мария, – но в принципе ничего сложного нет.
– Помню, – отозвался Кротов, – это нас на внедорожнике доставляли, так-то там даже джип не сдюжит.
Коллеги обменялись довольными взглядами: след, ведущий к Ионову, становился все более четким.
— Я бы сказал, что все это относительно неоднозначно по сравнению с тем, что он сказал вам, — прокомментировал Неделин.
— Не знаете, чем занимался Ионов в этой области? — спросил Эркенов.
— Ну, я не думаю, что он собирал ежевику в такое время суток, — сказала Мария.
— Райская! — выругался Фирсов, лицо которого приобрело багровый оттенок.
— Прошу прощения.
Евгений встретил взгляд Марии и кивнул, как бы в знак одобрения.
— Судя по реконструкции, которую мы сделали на основе имеющихся в нашем распоряжении улик, мы считаем, что девочку перевезли, — произнес он, обращаясь к шефу. – Сначала она могла принять участие в ритуалах на гурзуфском перевале, где, скорее всего, подверглась сексуальному насилию со стороны Бирюкова и его последователей, а затем ее отвезли в другое место, где она пробыла день или полтора.
— Значит, Ионов мог быть тем человеком, который доставил ее с гурзуфского перевала в район каньона? – спросил Яков Михайлович.
Полицейские кивнули в знак согласия.
— Что вы думаете? — спросил подполковник у Неделина.
— С учетом собранных к настоящему времени доказательств можно предположить, что он сыграл определенную роль в этом убийстве. Я бы даже рискнул сказать, что это предположение все больше приобретает форму подозрения.
— И это уже на пути к тому, чтобы стать уверенностью, — добавила Мария. – Потому что, согласно отчету двух агентов, наблюдавших за Ионовым, мы знаем, что вчера наш доцент сдал свою машину на мойку. Салон был вычищен сверху донизу, включая, цитирую отчет, «чистку сидений и ковров».
— Это ничего не значит. Если бы он это сделал, то постирал
— При обычных обстоятельствах я бы с вами согласилась, — добавила Мария. – Но, по словам его коллег, машина преподавателя и так была идеально чистой, прежде чем он отвез ее на мойку.
— Слишком усердно, — прокомментировал Евгений. – После нашего разговора с женой он, видимо, что-то заподозрил. Это его нервировало, и он предпочел не рисковать и стереть все следы, которые могли ускользнуть от него в первый раз. Отсюда и вторая промывка.
— Не слишком ли мы перебарщиваем с этими причудливыми реконструкциями? — заметил Фирсов.
— Нет, я так не думаю, — вмешался Неделин. – Эта фактическая реконструкция не кажется мне лишенной оснований.
Губы Марии дернулись в саркастической улыбке, и Евгений «случайно» ткнул ее сложенными пальцами.
— Интересно, — прокомментировал полковник. — Как мы хотим действовать дальше?
— Если Валерий Ионов действительно причастен к этому преступлению, то он может нервничать, но пока Бирюков признан единственным преступником. И, зная, что смерть гуру стала достоянием общественности, я думаю, что доцент чувствует себя в относительной безопасности от наших подозрений. — произнес Неделин.
Остальные кивнули.
— Поэтому вызовем пока их в качестве свидетелей. Его и его жену.
Фирсов что-то записал на листке бумаги и кивнул.
– Они могут не давать показаний, – заметил Эркенов.
— Приведите убедительные аргументы и заставьте их говорить. А как только они увязнут в своих противоречиях, вы их подтолкнете. На этом первом этапе нам нужны дополнительные доказательства, подтверждающие вашу «историю». При некотором умении и правильной постановке вопросов они сами их предоставят. Вас это устраивает, коллеги?
Неделин кивнул.
— Есть вопросы?
Никто не ответил.
— Отлично. Тогда приступим к работе, — сказал полковник, вставая и завершая встречу.
Глава девяносто восьмая
Ощущение болезни и близкого ухода было настолько сильным, что стало невыносимым. Когда Нефалим подошел к комнате, он даже подумал, что старик умер. Но это было не так, хотя его внешний вид говорил об обратном.
— Нефалим… Наконец-то ты набрался смелости, — пробормотал старик с ноткой иронии в голосе из глубины могилы.
Это «наконец-то» насторожило его. Под его весом скрипнули половицы. Стараясь не обращать внимания на отвратительную вонь, Нефалим присел у кровати старца, примостившись слева от него. Он положил руку ему на спину.
— У тебя даже не хватает смелости сказать мне об этом?
У него снова возникло ощущение, что старик копается в его душе.
— Что вам сказать?
— Я слеп и стар, это правда. И я тоже умру. Но я не глуп.