Тени Эзеля опубл в журн Подвиг
Шрифт:
Раздалось фырканье и слабое ржанье. Кто-то показался на тропке, петляющей в сосняке.
Среди наполовину облетевших черных кустов, на высоте, превышающей обычный человеческий рост, показалось, что то-то странное, Бурое, фыркающее, косящее карим удлиненным глазом с блестящим белком. Конь наполовину вышел из-за кустов. Всадника на нем не было..
– Конь, мать честная, откуда он здесь!
– Чуев сделал удивленное лицо.
– Тихо!
– одними губами произнес Рубцов и прижался к холодной октябрьской земле, стараясь ни звуком не выдать
Различил незнакомую речь.
– Немцы! Сколько их? Успеть послать Чуева назад, а самому...
Между тем конь медленно, попеременно переставлял ноги, вышел на край опушки, и стало видно, что он в упряжке, а затем из-за тех же кустов показался и сам ездовой на какой-то странной повозке. Повозка состояла из передка, поставленного на железный короб на колесах, и металлического прицепа с трубой, тоже на двух колесах. Из трубы шел дым. Немец, в шинели и пилотке, с винтовкой надетой через голову, сидел на передке. Он напевал себе что-то под нос. Это был первый немец, которого увидел Алексей, и у немца были красные от холода уши. Немец проехал мимо них. Позади него никого не было. Алексей подождал около минуты и тихо повернул голову в сторону Чуева. Тот еле сдерживал смех. Затем Чуев показал пальцем в шерстяной перчатке на затвор своей Мосинки.
Алексей отрицательно помотал головой. Чуев кивнул.
Немец не успел понять, что произошло, когда из-за кустов на него вышло двое в плащах и пилотках, наставили на него винтовки. Тот, что был пониже ростом, скомандовал.
– Хенде, руки, руки! Хох!
Немец затрясся. Второй, высокий, быстро подошел, снял с него через голову винтовку, закинул себе за спину, что-то сказал резкое и отрывистое. Немец закивал головой, хотя ничего не понял.
– Слезай! Приехал, - Чуев наводил на немца свою винтовку. Немец опять закивал и на всякий случай, неуклюже, стал слезать с передка. Алексей увидел, что немец белобрысый, лет сорока. Нижняя челюсть его тряслась. Немец тут же снова поднял руки и согнулся, словно ожидал каждую минуту удара.
Чуев держал немца на прицеле, а Алексей, закинув винтовку за плечо, залез на передок и увидел там поставленные в специальный короб баки, наподобие тех, в которых возили молоко у них в городке. Затем он подошел к железному баку с трубой, окрашенному в зеленый цвет, и потянулся посмотреть, что там. Но ростом был невелик.
– Давай я, - Чуев, продолжая держать немца на прицеле, подошел к баку, Алексей быстро направил на немца снятую с плеча винтовку.
Чуев встал вровень с верхним краем, затем откинул какую-то металлическую крышку, и сразу повалил пар, запах пшенки ударил в нос.
Чуев откинул крышку полностью, нашел рядом с ней черпак, сунул его в горячее густое варево и помешал.
– Знатная каша!- сказал он, доставая полный черпак.
Немец, увидя, что взявшие его в плен солдаты врага, заинтересовались его кашей, снова закивал.
– Стой, - сказал Алексей, - а вдруг она отравленная? Пусть
– Ну, ты, - крикнул Чуев с повозки, - иди сюда.
Немец опять закивал, но с места не тронулся. Алексей подошел и показал ему винтовкой, куда идти. Немец подошел к баку с кашей.
– Ешь!
– Чуев протянул немцу полный черпак каши. Немец быстро закивал, подошел ближе и, обжигаясь, стал глотать кашу из черпака. Бойцы глядели на него с любопытством. Немец опять потянулся к черпаку.
– Будет с тебя, итак вижу, что знатная каша.
– Чуев наложил кашу в лежавший тут же немецкий плоский котелок с отвинчивающейся крышкой, затем отвел немца в сторону, посадил прямо на землю. Алексей вытащил из-за голенища алюминиевую ложку, поел из котелка, сменил Чуева.
Заблудился он, товарищ лейтенант, - доложил Алексей, когда под гогот сослуживцев они с Чуевым привели немца и привезли полевую кухню в расположение батальона.
...и захватил полевую кухню врага с горячей пищей
– Раздался смех.
– Алексей, - толкнул бойца сзади рыжий Полозов, - да ты сейчас за эту кашу орден получишь!
...Представляются к награждению медалями "За боевые заслуги".
Оба бойца - курносый круглолицый Рубцов и чернявый Чуев разом шагнули из строя
– Служим Советскому Союзу, - бросив руки к ушанкам, в три такта ответили они.
– Хорошо служите, - ротный командир кивнул, - встать в строй.
Танковый немецкий каток рассек части дивизии.
В черный октябрьский лес, в котором то и дело попадались багряные островки кустов, оставшейся листвы, южнее какой-то деревни собрались те, кто уцелел в последних боях.
Боеприпасов для артиллерии не было, не было и самих орудий. Расчеты почти все погибли на шоссе, для выбравшихся с трудом сюда автомашин не хватало горючего, у бойцов оставалось по два сухаря, гранат почти ни у кого не было. Из выданных накануне боя шестидесяти патронов осталось не более двадцати.
Взобравшись на какой-то холмик, комбат с черными кругами под воспаленными глазами, плохо выбритый, сказал, что придется пробиваться на восток.
Надо было вернуться к мосту и перейти на другой берег реки.
Выпал первый снег, и деревья засеребрились. Багровое солнце опускалось в деревья за черным лесом. Алексей шел в составе группы из восьмидесяти человек. Когда до моста оставалось не более пяти километров, появился еще какой-то командир, который сказал, что саперы, боясь пропустить по мосту танки противника, взорвали его до подхода остатков дивизии. Теперь нужно было искать другое направление. Командир группы принял решение повернуть на юг-восток и там попробовать форсировать реку. Повернули, через два километра впереди оказались немцы.
– Будем пробиваться, - сказал командир, - приготовить, у кого остались гранаты, примкнуть штыки, собираемся на опушке дальнего леса.
Темнело, скоро бойцы, изготовившиеся к атаке, стали сливаться серым снегом.
Немцы стали пускать ракеты. Зеленовато-светлые шары осветили округу - стали отлично видны залегшие на снегу солдаты. Заработали немецкие крупнокалиберные пулеметы - немцы простреливали пространство между собой и изготовившимися к атаке красноармейцами - значит, уже заметили отряд.