Тени Эзеля опубл в журн Подвиг
Шрифт:
– Я.
Аккуратный, всегда в рубашке с галстуком, в очках в тонкой оправе, темноволосый Боря Скачинский - круглый отличник, при этом увлекается джазом, играет на гитаре, неплохо рисует, разбирается в компьютере. Любимец Хазина.
– Французова.
– Я.
Неля Французова уже давно вне школы. Курит в женском туалете, задерживалась полицией, мать по пять раз бывает на неделе в школе, чаще, чем некоторые учителя. Опять сидит с Белецкой, хотя их каждый раз рассаживают.
– А вы не имеете права делать мне замечание!
– высокая девица на шпильках, не менее одиннадцати сантиметров, в суперкороткой
– Гульнара Фатиховна! Что же вы пропускаете девочек в таком виде?
– внезапно появилась Екатерина Павловна.
Тема - Крымская война, - написал Авдеев на доске.
Класс дружно склонился над общими тетрадями.
– Вопрос первый - причины войны. К доске пойдет.
Установилась напряженная тишина. В классе одиноко, как парус в стихотворении Лермонтова, виднелась рука Ани Нарецкой.
– Иди, Нарецкая.
Вздох облегчения, мелкая рябь движения, некоторая суета на последних партах.
Рубакин меланхолично крутил пенал.
Аня вышла к карте, взяла витую эбонитовую указку и сразу же точно указала Турцию.
– Восточная война, - Аня смотрела на карту, словно читала ее, - началась по причине неудачной внешней политики Николая Первого. Министр иностранных дел России Кессельроде не сумел вовремя понять, что Пруссия и Австрия будут соблюдать нейтралитет в случае возникновения войны между Россией и Турцией, а Англия...
Игорьков уронил линейку и полез под парту с шумом и сопением. Аня, не обращая внимание на то, что половина класса наблюдает действия Игорькова, продолжала рассказывать о вмешательство России в политику Турции. Валерий Александрович быстро подошел к парте Игорькова и поднял линейку.
– Покажи место высадки англичан, - сказал учитель, не поворачиваясь к доске: Нарецкой подсказки не нужны, а вот за классом надо смотреть. Рубакин продолжал крутить в руках пенал, глядя с удивление на собственные действия.
– Это Балаклава, - звонко сказала Нарецкая, - вот она.
– Ух ты! - раздалось с парты, на которой сидел Ветров.
Историк решительно направился к этой парте. Ветров сел так, как сидят на плакатах примерные ученики: взгляд устремлен вперед, руки сложены на парте. Кто-то хихикнул.
Раздался грохот, словно кто-то выстрелил из пистолета в закрытом помещении.
Это Рубакин уронил пенал.
Глава 4
Письмо
В понедельник, после уроков, Екатерина Великая вызвала к себе нового историка в кабинет.
– Валерий Александрович, тут пришло письмо от бывшего начальника цеха нашего завода. Вы знаете, завод закрыли, там теперь какое-то ООО. Так вот, этот
Валера кивнул. Этот завод в его семье хорошо знали. На нем когда-то, до войны, работал старший брат деда. Загадочная личность. Гриша, как его называли дома - пропал без вести, в сорок втором году. Пропал, выполняя какое-то особое задание, за линией фронта - об этом узнали только после войны, но никаких подробностей никто не сообщил. Писали, обращались - пропал в сорок втором, вот и все. Обращались и на завод. Там ответили, что по имеющимся документам, работник механосборочного цеха Курнаков Григорий Викторович направлен по комсомольской путевке в органы Государственной безопасности в 1937 году. Больше о нем никаких сведений не было.
– Вот мы бы хотели вам поручить разобрать этот архив, вы же, несмотря на то, что еще очень молоды, все-таки историк, должны разбираться в таких делах. А может, что-нибудь и о нашей школе найдется, Да вы почитайте письмо, вот оно.
– Не по интернету?
– Старый человек, нужно понимать.
– Понимаю.
– Очень хорошо. Надо бы съездить к ним, посмотреть этот архив. Сейчас такие вещи опять востребованы, нужно идти в ногу со временем.
– Понимаю. Я съезжу, адрес-то обратный есть?
– Он написал на конверте адрес завода. Да это недалеко, в конце Летней, справа.
– Я знаю.
– Вот и отлично. Поезжайте.
– А телефон-то он оставил?
– Да, вот его номер.
– Домашний?
– Нет, мобильный.
Валера взял в руки письмо и вышел.
"Уважаемое руководство школы 41
Пишет вам бывший помощник прокатного цеха старейшего предприятия нашего района Михеев Георгий Михайлович.
Наш завод был построен в тридцатые годы, когда страна остро нуждалась в железнодорожном транспорте после тяжелой разрухи. Строился завод с огромным энтузиазмом, в стройке участвовала, можно сказать, вся страна. Мы - молодые комсомольцы страны перевыполняли планы, оставались на субботники, мы горели этим строительством. За несколько лет были построены наш прокатный цех, графитный и сталелитейный цеха. Это была, можно сказать, всесоюзная стройка. Скоро наш завод дал первую сталь для формовки изделий, в которых так нуждался железнодорожный транспорт.
И в годы Великой Отечественной войны наш завод показал себя с самой лучшей стороны. В нашем городе - мы тогда еще не были частью столицы - все встали на защиту своей Родины. Более 4000тысяч заводчан ушли на фронт, а 500 человек записались в народное ополчение и защищали нашу любимую Москву. Большая их часть, к сожалению, погибла.
Наш завод стал настоящим градообразующим предприятием. В 64 году город стал частью столицы. Ветераны нашего завода добились открытия стелы, посвященной заводчанам, погибшим на войне. При заводе был открыт музей.
Но, к сожалению, в трудные для нашей страны годы музей закрылся, большая часть цехов была переоборудована, а несколько лет назад закрыли и сам наш завод.
Мы - ветераны войны и труда - сохранили экспонаты и бесценные документы, рассказывающие о нашем предприятии.
Мы просим Вас принять на хранение в стены вашей школы эти экспонаты.
Сейчас здание новой школы ремонтируют, но когда ремонт закончится, заберите эти документы и экспонаты. Они нужны для воспитания подрастающего поколения".