Тени и пыль
Шрифт:
— Точно! — с гордостью вставил Дэйл.
Летунья бросила на него короткий взгляд, но промолчала и, обняв Чипа здоровым крылом, уселась на пол рядом, притянув к себе бурундучка. Дэйл подлез к ней под второе крыло.
Кларисса пару секунд гневно смотрела на эту картину, однако решила не вмешиваться. Тихо фыркнув под нос, она заложила ногу за ногу и прислонилась к стене рядом с Дэйлом. Некоторое время в комнате царила полная тишина.
А нарушили ее не спасатели. За дверью, в коридоре, внезапно раздались крики. Кто-то грузно протопал совсем рядом, издали донеслись сухие автоматные
Все вскочили, Фокси и Кларисса одновременно схватили Дэйла за плечи.
— Что происходит?! — крикнул Чип, дико озираясь.
— Землетрясение… — Спарки старался прикрыть собой Гаечку. Но происходящее явно не было землетрясением. Казалось, все гигантское здание Белого Дома, плавно покачиваясь, тонуло в трясине. Перепуганная Фокси схватила Гайку за руку.
— Что случилось?! Но мышка лишь в глубоком изумлении покачала головой. Ответил Дэйл:
— Ничего странного, — заметил он спокойно, совершенно незнакомым тоном. — Я ожидал подобного. Который час? — спросил он у Спарки. Потрясенный ученый машинально взглянул на часы:
— Семь тридцать две… Дэйл кивнул, будто и не ждал другого.
— Все правильно.
— Что правильно?! — нервно спросила Кларисса. Дико озираясь, она цеплялась за мужа обеими лапами.
— Прошло три дня и реальность меняется, — спокойно объяснил Дэйл. — Как и в прошлый раз. Все переглянулись. Бледный Чип схватился за голову.
— Господи… Мы ведь были призраками ровно трое суток! А затем попали сюда!
— Ага, — весело отозвался Дэйл. — То ли еще будет, капитан! Периоды стабильности станут равномерно уменьшаться, подчиняясь закону маятника, пока реальность, наконец, не успокоится, отыскав новую линию причинности. Это может занять год, а может — миллион лет. Так что скучно не будет!
— Но почему?! — воскликнула Фокси. Дэйл пожал плечами.
— Темпоральный шторм. Помните, Курган предупреждал, что случится если вторая нить причинности останется незамкнутой? Чип попятился и вжался в стену.
— Откуда ТЫ знаешь?! — спросил он с испугом. Дэйл рассмеялся.
— А вы полагали, наша память погибнет, растворившись в личности местных обитателей? — он покачал головой. — Отнюдь, молодой грызун, отнюдь. Я прекрасно помню всю жизнь профессора Старманка, и точно так же помню жизнь веселого спасателя Дэйла. Он взглянул на Гайку.
— Ты тоже не должна делать выбор, — ласково произнес Дэйл. — Никто не должен.
— Не понимаю! — воскликнул Спарки. Но Гаечка подняла голову и робко, нерешительно улыбнулась.
— А я понимаю… — прошептала она с радостью. — Новые жизни вливаются в нас, как новые впечатления от увлекательного путешествия, но мы остаемся собой и ничего не теряем!
— Только обретаем, — кивнул Дэйл. Кларисса, одолев страх, рывком повернула к себе мужа.
— Обретаем? — переспросила она свирепо. — И как ты намерен делить меня с этой… большеухой?!
— Я тебе сейчас хвост откушу! — рассвирепела Фокси, но Чип ухватил ее за крыло и прижал к себе.
— Друзья, опомнитесь! — крикнул он. — Еще несколько секунд, и нас
— Фокси, слушай и запоминай, — Чип дрожал. — Ключ к спасению таится в том подземелье, где мы оказались во время ядерного взрыва. Что-то или кто-то замедлил время, тебе не померещилось — на поверхности действительно прошел месяц, а под землей всего четыре дня! Искать надо там! Запомни, вход в подземелье находится у…
Без малейшего звука, плавно, Чип растворился в воздухе. Прежде, чем Фокси успела закричать, пропала и она сама. Последним из камеры исчез Спарки — он застыл, беспомощно глядя на место, где секундой раньше стояла Гайка.
Конец третьей части
Часть четвертая. Озон
Сухой ветер гнал пыль, трепал перья краулов. С хмурого вечернего неба одна за другой, неторопливо, спускались первые в этом году снежинки. Очертания каменных пиков терялись в сумраке надвигающейся ночи, а следом за тенями уже тянул свои щупальца холод. Где-то вдали, на краю зрения, тускло блестела широкая водная гладь.
С плато открывался изумительный вид на каньон; каждая трещина, каждый ручей лежали, как на ладони. Веками обитатели прерии наслаждались этой картиной, но сегодня нетронутую прелесть ландшафта, точно посередине, разорвала надвое ровная, будто нарисованная по линейке линия железной дороги. И если местные жители пока лишь с опаской приглядывались к гостье, кое-кто уже успел оценить перспективы…
Гайка плотнее надвинула шляпу. Этой ночью, если китаец не лгал, все закончится. Поездам больше не будет грозить опасность, а в салунах перестанут издевательски рассуждать, каким местом думал мэр, впервые на Юге назначая шерифом девку.
— Время? — спросила она, не повернув головы.
— Шесть сорок пять, — отозвался помощник. — Не стоило доверять тому китаезе, ох, не стоило. Гайка усмехнулась.
— Я давно его знаю.
— Угу, как же, — буркнул помощник. — У птиц и так в башке ветер, а уж косоглазые…
— Довольно, — оборвала мышка. Привстав в седле, она подняла бинокль к глазам. — Я доверяю Чарп Сингу. Шшшш, малышка, спокойнее, — Гайка потрепала своего краула по шее. — Скоро, уже скоро.
Недовольно бормоча под нос, помощник шерифа также вытащил бинокль и принялся изучать каньон. Пару минут слышен был лишь свист ветра да негромкий шорох перекати-поля. Один из сопровождавших рейнджеров поднял руку, указывая на появившийся вдали желтый огонек:
— Поезд! Гайка стиснула зубы.
— Ну где же… — она лихорадочно водила биноклем. — Не может быть…