Тени Империи: Дьяволы Петербурга
Шрифт:
Но прежде чем он достиг цели, в воздухе между ними появилась фигура, состоящая словно из сгустков тьмы и фиолетового света. Фигура, напоминающая человеческую, но искажённая, с удлинёнными конечностями и головой, увенчанной чем-то вроде короны из острых шипов.
– Приветствую, родич, – прошипела фигура, обращаясь к Даниилу. – Давно не виделись.
– Малхаэль, – выдохнул демон, отступая на шаг. – Ты должен был быть заперт в Нижних Сферах на тысячу лет.
– Времена меняются, – ответила фигура, и в её голосе звучала насмешка. – Новые союзники, новые возможности… И очень скоро – новый порядок.
–
– Предал? – рассмеялся Малхаэль. – Нет, я освободил нас. От тысячелетий компромиссов, ограничений, постоянного страха перед людьми и их оружием. Скользящие предложили нам место в их новом мире. Достойное место, без унизительных договоров и ограничений.
– Они лгут, – твёрдо сказал Даниил. – Как только получат полный контроль, уничтожат и вас.
– Возможно, – беспечно ответил Малхаэль. – Но до этого ещё очень далеко. А пока у нас общие цели.
Пока они говорили, Левшин заметил, что эффект амулета начинает ослабевать. Серебристый свет тускнел, а фиолетовое свечение устройства в центре зала становилось всё интенсивнее.
– Машина заряжается, – довольно произнёс Руднев, глядя на приборы. – Ещё несколько минут, и мы сможем создать достаточно мощный энергетический всплеск, чтобы пробить барьер и открыть новые Врата. И тогда… новая эра начнётся.
Николай понимал, что времени у них практически не осталось. Он переглянулся с Соколовым, затем с Даниилом, и они синхронно кивнули друг другу, понимая, что настал момент для отчаянных мер.
Левшин сжал амулет Северной Звезды обеими руками и начал негромко читать древнее заклинание, которому его научил учитель для крайних случаев. Это было опасно – использовать всю силу амулета за один раз означало, что он, скорее всего, будет уничтожен, а сам Николай рисковал серьёзными ожогами от высвобождаемой энергии. Но выбора не было.
Соколов, тем временем, извлёк из-за пазухи небольшой металлический цилиндр с гравировкой – специальную магическую гранату, разработанную для подавления демонической активности. Обычно их использование требовало особого разрешения, но сейчас было не до формальностей.
А Даниил извлёк из внутреннего кармана своего костюма маленький золотой медальон и разломил его пополам, активируя древнее защитное заклинание демонического происхождения.
Руднев и Великий князь, поглощённые наблюдением за устройством, не сразу заметили их действия. Но Малхаэль почувствовал нарастающую магическую активность и обернулся, его глаза вспыхнули тревогой.
– Остановите их! – закричал он стражникам, и те бросились вперёд, поднимая оружие.
Но было уже поздно. Три заклинания активировались одновременно, создавая волну чистой энергии, которая прокатилась по залу, сметая всё на своём пути. Фиолетовый свет померк, устройство в центре зала заискрило и начало дымиться, энергетические цепи, удерживающие Василия, растаяли в воздухе.
Малхаэль издал пронзительный вопль, его форма начала расплываться, теряя стабильность. Руднев выругался, глядя, как его тщательно подготовленный план рушится на глазах. А Великий князь… Великий князь внезапно застыл на месте, его глаза загорелись ярким фиолетовым
– Нет! – закричал Руднев, пытаясь что-то сделать, но сгусток уже принимал определённую форму – не вполне материальную, но отчётливо распознаваемую как гуманоидное существо с длинными конечностями и лишённое отчётливых черт лицом.
Скользящий, принужденный покинуть своего носителя под действием тройного заклинания, но не способный вернуться в свой мир из-за барьера, оказался в ловушке – не полностью материальный, но и не бестелесный, зависший между состояниями.
Великий князь Алексей Павлович, освобождённый от контроля Скользящего, рухнул на колени, его лицо исказилось от боли и ужаса осознания того, что происходило с ним всё это время.
Момент был идеальным для атаки, и Левшин, не теряя ни секунды, выхватил из другого внутреннего кармана небольшой кристалл – особый магический контейнер, разработанный специально для поимки и удержания нематериальных сущностей. Кристалл засиял холодным голубым светом, создавая поле притяжения, которое начало засасывать дезориентированного Скользящего.
Существо сопротивлялось, его форма извивалась и менялась, пытаясь ускользнуть от притяжения, но действие тройного заклинания ослабило его, и постепенно, с каждой секундой, оно приближалось к кристаллу.
В этот момент Малхаэль, частично восстановивший свою форму, бросился к Рудневу и схватил его за руку:
– Мы должны отступить! План провалился, но мы можем ещё спасти…
Руднев оттолкнул его с неожиданной силой:
– Нет! Слишком много вложено, слишком много подготовлено! – Он поднял руку с перстнем, который теперь горел тёмно-красным, зловещим светом. – Есть ещё один способ!
Он начал читать заклинание на странном, древнем языке. С каждым словом воздух в зале становился всё более плотным, тяжёлым, словно наполнялся невидимой субстанцией. Температура начала падать, на каменных стенах появился иней.
– Он пытается открыть прямой портал! – закричал Даниил. – Используя свою жизненную силу в качестве катализатора! Это запрещённая магия даже среди демонов!
Левшин понимал, что если Рудневу удастся завершить ритуал, последствия будут катастрофическими. Он посмотрел на кристалл в своей руке – Скользящий был уже почти полностью поглощён им, но процесс ещё не завершился. Оставить его сейчас означало рискнуть освобождением существа.
– Капитан, – крикнул он Соколову, который стоял ближе всех к Рудневу. – Остановите его, любой ценой!
Соколов решительно кивнул и, выхватив свой револьвер, выстрелил в Руднева.
Но случилось нечто странное. Пуля, которая должна была поразить оккультиста, внезапно изменила траекторию и… попала в Малхаэля, стоявшего рядом с Рудневым. Демон издал пронзительный вопль и отшатнулся, на его груди расплылось тёмное пятно.
– Что за… – начал Соколов, но не закончил.
Руднев продолжал читать заклинание, уже почти крича слова, а вокруг него начала формироваться воронка тёмной энергии, напоминающая миниатюрный смерч. Его фигура стала расплываться, контуры тела становились всё менее чёткими, словно он постепенно растворялся в этой энергии.