Тени Рентиана
Шрифт:
Значит, Шанталь и Эдит владеют магией. Жаль, Марениус не сказал, какой именно.
А еще Эдит — томиранская шпионка, в чем Шанталь повезло убедиться лично, но пока девица будет представлять собой выгоду для нее, нельзя докладывать кардиналиссе. Когда Мия Брукс сбежит и Раймонде придется вернуться в столицу ни с чем, она будет опозорена. Возможно, к тому времени вторая Брукс станет смиренно ждать суда в Каменных Башнях, аШанталь вернут ее старую должность. Ведь фемита Вион ничего не представляет из себя,
Кардиналисса Анна тоже не вечна и неважно, кто займет ее место.
Чтобы закрепить свой успех, Шанталь еще несколько раз любезно приглашала Эдит Брукс в гости, но, похоже, в прошлый раз спугнула ее спокойствие. Девица вела себя зажато и тихо, подобно дикой лисице, и едва ли имелся хоть один шанс вывести ее на откровенную беседу, ведь она отказывалась даже от вин и ягодных отваров, предпочитая участвовать в нейтральных, лишенных политического окраса, разговорах или играть с собакой.
И что с ней такой теперь делать?
Шанталь мысленно непристойно ругалась, думая над тихим и твердым характером фемиты Брукс. Спокойный холод способен скрыть очень многое, и здесь не помогут ни жестокие пытки, ни грубая лесть, ни крепкое вино, а когда она поговорила с девчонкой насчет отправленного письма, то совершила досадную ошибку. Надо было находить талантливую актрису, способную мастерски разыграть бунтовщицу, и потихоньку выманить из шпионки добровольное признание, а потом подтвердить это как-нибудь документальное. Сейчас уже поздно. Поможет лишь одно существо, которое даже не назвать человеком.
Марениус был врагом всего рода человеческого, однако его опьяняло, если людям требовалась его помощь, и поэтому, распрощавшись с юной гостьей вечером пятнадцатого дня шестого месяца Зеленой Сестры Шанталь велела пажу принести ей бутылку красного вина, увести собаку и не беспокоить ее, если кому-то вздумается на ночь глядя нанести визит. Она подготовилась. Свечи — четыре красного воска и две — белого. Черная шелковая рубашка и такие же штаны, черные чулки. Обувь излишняя. Пусть Марениус, которого она собралась пригласить в свое жилище уже осознанно, видит, что в желаниях вызвавшей его из Темного Царства женщины нет ничего кроме черных намерений.
Пусть свершится зло, зато оно оправдано желанием навести порядок и справедливость.
Для призыва Марениуса требовалось налить в бокал вино, капнуть красный воск, соскользнувший с плачущей свечи, и выплеснуть все в горящий камин. Пальцы предательски дрожали, когда бокал опустел, но знакомо погасли от порыва ледяного ветра свечи, и повеяло мертвечиной. В углу кабинета глухо зазвучали тяжелые шаги.
– Знакомые места, - сказал Марениус, едва его силуэт стал отчетливо виден в густом полумраке.
– Я рада приветствовать вас, владыка тьмы.
И Шанталь
– В прошлую нашу встречу вы придерживались иного мнения.
– Но я его изменила.
Голос звучал твердо и уверенно. Шанталь встала с краешка кресла и прямо взглянула в золотые глаза визитера.
– Что же, мне это лестно, - хохотнул Марениус, и сразу же стал серьезным. — Но если вам угодно снова избавиться от меня, буду жесток и неумолим. Такова уж моя природа.
Шанталь было, что сказать по этому поводу, но она сочла за лучшее промолчать и тонко улыбнуться мерзавцу.
– Присаживайтесь, - предложила она, и налила вина в два бокала. Обычно это обязанность пажей, но едва ли они будут в восторге, встретившись с воплощением зла лицом к лицу, а самые чувствительные мальчики еще и в обморок упадут. — Я хочу заключить с вами сделку, господин Марениус.
Взяв бокал за тонкую ножку, он пригубил темный напиток, но не раньше, чем Шанталь, послал ей вопросительный взгляд.
– Вы знаете все обо всем. Полагаю, вам известна персона Раймонды Вион?
– Разумеется. Эта знатная особа вместе с другой, куда менее знатной особой, являются волшебницами воды и огня, - с неудовольствием ответил Марениус. — Они успели уничтожить некоторое количество моих подданных, что не может не удручать. И если вам угодна ее смерть, то я ничем не могу вам помочь — хранительница воды нужна мне самому. Живая она сослужит мне лучшую службу, нежели мертвая, а добровольно или нет, решать лишь ей.
– Вы хотите пленить обеих? — быстро спросила Шанталь.
– Если так получится. Мне подвластна тьма, но не свет.
– О, в таком случае я не претендую ни на вашу удачу, ни на ваши трофеи, господин Марениус. Но мне угодно увидеть унижение Раймонды — сильное, публичное, способное сломать ее гордыню и преклонить передо мной колени. Тогда моя грешная душа возрадуется, и Вион станет вашей полностью.
– В таком случае, - медленно произнес Марениус, - я согласен на эту сделку.
– Так просто?
– Мне незачем опасаться, а вот людям — вполне. Даже тем, кто владеет магией… Что же, мы с вами договорились?
– Думаю, что да. И буду счастлива скрепить нашу с вами сделку.
– Отрадно. Вам следует налить вина и добавить в него свою кровь.
Первую минуту Шанталь колебалась, замерев под зловещим и пристальным взглядом, а затем решилась перейти от простого согласия к делу. Чтобы пустить себе кровь, требовалось прибегнуть к помощи тонкого кривого кинжала, слегка ткнув острием указательный палец. Место укола пронзила легкая боль, тяжелые темные капли упали в бокал одна за другой. И злодей с удовольствием выпил вино.