Тени старого мира
Шрифт:
— Но ты ведь и вправду была рабыней. А она всего лишь профессионал…
— Что!? — глаза Зои еще никогда не открывались так широко. — Да я! Да ты! Да она!
Она сжала кулак, замахнулась, словно хотела ударить, но вместо этого шагнула в сторону и погрузилась в поле невидимости Ласки. С того места, где она стояла при этом донеслось отчетливое:
— Козел!
— Давно ли наш господин воспылал любовью с работорговцам? — ядовито осведомилась Рина.
Босой в отчаянии махнул рукой. В памяти у него всплыл отрывок из статьи:
«И на солнце
Вот только девчонки, похоже, не собирались признавать в нем босса.
— Хоть господином меня не называйте.
— Хорошо, господин, — согласилась охотница.
— Ночью откуси ему руку, — послышалось из ниоткуда, — хотя не-е-ет, он же господин. Голову. Откуси ему голову.
Рина открыла рот добавить еще что-то, но на дороге со стороны фермы показались два человека — мужчина и женщина.
— Начальник охраны, — охотница тут же перешла на деловой тон, — кажется, его называли Бурый. Он без оружия, только с ножом. И девка. Ее я не видела. Жирная какая…
— Беременная. Она прислуживала мне в бане. Ее зовут Парашка.
Рина прищурилась, посмотрела на Босого косо, но ничего не сказала, только язвительно хмыкнула.
На плече Бурый нес мешок, который скинул, едва приблизился. В мешке звякнуло. Начальник охраны развязал горловину и внутри блеснули стволы автоматов. По расцветке и конструкции прикладов Босой сразу узнал в них оружие, которым пользовались Сыны Гранитного.
— Оба магазина с остатками патронов в наличие, — Бурый сразу же завязал тесемки, чтобы металл ненароком не попал на глаза случайному грраху, — все как в аптеке.
— И что Ирма за них хочет?
— Ирма не в курсе. И знать ей об этом незачем. Нам нужен мир и торговля с Гранитным. Я бы хотел, чтобы вы передали это Кремневу.
— Я передам.
— И еще, — Бурый подтолкнул в спину мявшуюся от стеснения Парашку, — отведите эту бабу к травнице. Пусть поможет ей разродиться и пригреет на несколько дней. Вот деньги — за услугу вам и бабке. Подели сам.Начальник охраны сам взял руку ловчего и вложил в нее несколько золотых, как будто сомневался, что Босой согласится взять оплату.
— Подозреваю, — Рина почесала висок, как делала, когда е приходилось всерьез подумать, — Ирма и о ней не в курсе?
— Это мои проблемы.
— Ее будут искать.
— В дом к травнице никто вломиться не посмеет.
— У нас могут возникнуть проблемы с Ирмой, — Босой так и не опустил руку, не уверенный, что стоит браться за такое щекотливое задание, — мало ли, когда еще придется обратиться.
— В следующий раз, — лицо Бурого стало каменным, — когда вы сюда придете, Ирмы здесь не будет.
Начальник охраны подождал немного реакции Босого, не дождался и ушел. За все время он ни разу не оглянулся.
— С чего бы это наемнику проявлять такую заботу о беременных
— Ирма наверняка хотела продать ребенка, — предположил Босой.
— А наемнику какой с этого убыток?
— Это его ребенок, — уверенно сказал Босой, и для него это не было предположением.
Он точно знал это. Чувствовал, точно так же, как угадывал вчера, какой дезактиваторов подходит к какому когтю.
— Парашка, вы рассчитываете, что травница сведет тебе татуировку? Хорошо, мы отведем тебя к ней. Только скажи, как тебя звали до того, как Ирма дала тебе это грязное имя?
Дорога обратно показалась намного короче, чем когда отряд шел из Гранитного к Любаве.
Дождь давно прошел, небо очистилось, и наметившаяся слякоть быстро подсохла. Даже Чернушка вернулась в свои обычные берега, хотя вода ее до сих пор мутилась приносимой со склонов горы грязью. Перейти речку удалось по нарисованному на карте броду, а лес миновать краем, не заходя на территории электрических тварей. И хотя Суркова все еще приходилось тащить на носилках, солнце еще не успело достигнуть зенита, когда отряд уже подходил к территории форпоста.
— Когда эта туша уже восстанет из мертвых? — Зоя вызвалась тащить носилки наравне со взрослыми, и теперь отчаянно пыхтела рядом с довольной Лаской, с удовольствием разделявшей с хозяйкой одну работу на двоих. — Такое ощущение, что мы зря его только третий день на своем горбу таскаем. Надо было оставить под кустиком, да земелькой присыпать.
Глядишь, вернулись бы, а он живой-здоровый.
— Вчера он был похож на мертвеца. Если бы не помощь Любавы и Босого — ему было не выжить.
— Однако, что мертвый, что живой, он тяжелый как кашалот. Когда там он в себя-то придет уже?
— Травница сказала — через несколько часов. Может быть уже сейчас.
Сурков внезапно вскинулся, как будто только что оступился, упал, и сразу же поднялся. На его лице не отразилось ни удивления, ни ощущения долгого беспокойного беспамятства. Лишь та же добродушная улыбка, с которой он обещал Зое вырезать в качестве сувенира коготь патриарха.
— Что я пропустил? — он оглянулся, стараясь понять, где находится и легко отыскал, словно по встроенному голову компасу, направление к Гранитному.
— Ты ничего не помнишь? — Зоя заинтересовано заглянула ему в глаза.
— Помню, как вы сражались со святителями. Помню, как отважно ты дралась, и как я испугался, что ты можешь погибнуть, — снайпер положил руку на щеку Зои. Девчонка зарделась, словно ей в лицо плеснули краской, — а еще помню, что обещал попробовать твой борщ.
— Ее борщ, — Зоя одними глазами показала на Рину, — но я тоже умею, если хочешь.
— А где моя винтовка? — Сурков будто только сейчас понял, что не просто так переместился в пространстве, и что дождь, сопровождавший их драку со святителями, закончился совсем не только что. — Какой сейчас день?