Тени старого мира
Шрифт:
Ситуаций, когда четыре автоматчика, вставали в ряд и поливали все перед собой дефицитными боеприпасами, практически не случалось. Если конечно такое решение не принимал корректировщик. И дело было даже не в экономии боезапаса. Все повадки и боевые приемы населяющих залы и коммуникации чудищ Сыны знали как свои пять пальцев, что позволило придумать и довести до автоматизма тактику борьбы с ними. Только поэтому почти всегда удавалось избегать потерь и даже ранений.
«Разгром противника в операции, сражении или в бою — дело всего коллектива, общее дело, — чеканил Кремнев, — знаешь, кто это
Комендант Гранитного словно весь состоял из цитат знаменитых военноначальников и по любому вопросу без труда подбирал нужную.
Каждый шаг Сынов в бою, каждое тактическое решение было когда-то оплачено кровью, продумано, опробовано, скорректировано, натренировано и доведено до совершенства. Инициатива по изменению манеры боя приветствовалась, но сначала ее стоило довести до командира, подождать, когда командир донесет ее старшим офицерами, когда они обсудят ее на совещании и дадут команду позволить бойцу нововведение.
Например, взять с собой не четыре магазина с патронами, а три с половиной, и стрелять при этом не с колена, а лежа. Потому что пока три скрипа у третьей бетонной колонны на правом фланге Лужи пробегают от двери склада №16Б до двери склада №14АС, можно вполне успеть взобраться на стоящий рядом металлический контейнер и бросить тактический рюкзак перед собой. Стрельба при этом производилась лежа с упора, а не с колена. Даже если боец не имел соответствующего навыка, это позволяло ему сэкономить семь патронов самому и три патрона стреляющему одиночными снайперу поддержки.
В первые дни в Гранитном Босой успел поучаствовать в боевом слаживании и нескольких боевых выходах Сынов. Его поражало, насколько каждый боец вливается в общую четкую как часы работу коллектива. Такого он не видел нигде.Люди в поселках часто работали вместе, но в конечном итоге каждый стремился в первую очередь накормить себя и своих близких. Ловчие тоже собирались в слаженные команды, но никто из них никогда не рискнул бы ради товарища. И тем более не стал бы растворяться в коллективе. Бывало и такое, что одиночки уносили всю добычу, и найти их потом на бескрайних просторах бывшей России никто даже не пытался. Ловчий-одиночка это не большой заточенный под узкие задачи и постоянных покупателей отряд Стрыги. Ветер в поле поймать и то легче.
Все чаще Босой представлял себя на месте Суркова или даже майора Погожина. Развить нужные для коллектива навыки — раз плюнуть. Наверняка интерфейс подружится и с винтовкой, и с работой в команде. Было бы желание.
Будущее, где все решено на годы вперед, привлекало спокойствием и определенностью. Будет время разобраться в себе и интерфейсе, выбрать направления развития и отточить навыки прокачки.
— Когда-то мы называли его просто — тварь.
К Босому на время операции приставили парня с фамилией Лебедев. На вид лет двадцати пяти, он дослужился до звания старшего лейтенанта, но при этом сохранил светлое не испорченное тревогами лицо и юношеский задор. Он командовал ни много, ни мало, целым взводом, но в этом выходе должен был лишь помогать ориентироваться ловчему, в первый раз оказавшемуся в тоннелях Гранитного.
Временное понижение в статусе Лебедева не смутило ни капли. Он увлеченно
— Чтобы попасть в Лужу, нам придется перейти через Мост. Ты видел карты? Отлично. Приятно работать с предусмотрительным человеком.
— Обычно перед выходом я тщательно готовлюсь.
— Похвально для невоенного, — Лебедев поднял палец вверх, — но против твари из реки не поможет. В темной воде он невидим, и ты узнаешь о нем, только когда он нападет. И в эту же секунду ты умрешь.
Босой привычно, как всегда делал на охоте, считал шаги. И ровно за пятьдесят четыре шага до подземной реки в груди кольнуло. Отряд пересек границу чьего-то логовища.
— Прежде каждый переход через мост мог стоить нам бойца, — безмятежно разглагольствовал Лебедев, — но и не ходить мы не могли: там оружие, боеприпасы, снаряжение, оборудование. Представляешь уровень логистики? Мы разменивали людей на патроны, консервы, сверла и гвозди, и далеко не всегда удавалось вынести металла больше, чем весил погибший брат.
— Вы теряли солдата каждый раз, когда переходили мост? — удивилась Рина.
— Ну… — протянул Лебедев. — Не прямо каждый. Тварь не всегда торчит у моста. Но если он на месте, пиши-пропало.
— И ничего нельзя было сделать?
— Мы и укрепления строили, арку над мостом варили из арматуры. Он слишком мощный. Все разбивает на раз. Он и мост оставляет целым, наверняка, только потому, что мы по нему ходим. А зачем ломать то, что приносит пищу?
Инженерам прошлого почему-то показалось весьма оригинальным, наткнувшись на пещеру с подземной рекой, не обойти ее, а построить мост над водой и продолжить тоннель с противоположной стороны. Почему это было сделано именно так, теперь оставалось только гадать.
Может быть это удешевляло проект, может скальный массив сверху и снизу не соответствовал требованиям, но как бы то ни было, на пути от главного корпуса до генераторной коридор выводил в широкую нишу с высоким сводом, почти полностью залитую водой. Течение здесь было не сильным, но воздух протягивало вдоль пещеры, а потому поверхность реки постоянно подергивалась мелкой рябью. Казалось, что под водой кто-то есть, и этот кто-то подстерегает добычу.
Сыны быстро выяснили, что это действительно так, и с тех пор каждый переход в Лужу становился смертельно опасным. Пока не выяснилось, что поселившуюся под мостом тварь хоть и нельзя победить, но можно обмануть.
У выхода из тоннеля в пещеру отряд встретила группа Сынов, притащивших из зала Истины несколько клякс, как прозвали бойцы обитавших там чудищ. Так и не рассмотревший их толком Босой теперь сумел взглянуть поближе.
Больше всего они напоминали енотов, только худых, с короткой жирной шерстью и огромными фасеточными глазами. Они выглядели грязными и облезлыми, но Босой хорошо помнил, как их острые длинные когти впиваются в кожу, а торчащие наружу клыки рвут одежду и плоть. Спину енотов-мутантов украшали ровные тянущиеся от ушей к хвосту белые полосы. Босого удивила их ненормальная геометрическая правильность, будто чертил полосы инженер, тщательно выверяя правильность линий и ширину от начала до конца.