Тени судьбы
Шрифт:
– Похоже, деревня заброшена, - сказал Патрел, снимая с плеча лук и прилаживая стрелу.
Даннер вместо ответа тоже приготовил оружие, продолжая внимательно разглядывать темные двери и закрытые окна. Слабый ветерок огибал углы домов, неся поземку по мостовой.
Они пошли по пустым улицам к единственному здесь постоялому двору, вывеска которого скрипя раскачивалась на ветру.
– Если здесь и есть кто-то, они в гостинице, - сказал Даннер, показывая на вывеску, изображавшую нечто вроде белого единорога, вставшего на дыбы, на красном
Стоунхилл был деревней на восточной окраине малонаселенного Дикоземья, на перекрестке шедшей с востока на запад Пересекающей дороги и Почтовой дороги, устремленной с севера на юг. Для фермеров, лесных жителей и путников он служил центром торговли. В "Белом единороге" всегда кто-то останавливался по пути из ближних или дальних краев. Но иногда встречались и настоящие "чужеземцы" - солдаты короля, направлявшиеся из крепости Чаллерайн на юг, или компания путешествующих гномов; в таком случае местные заходили выпить пинту-другую, поглазеть на иноземцев и послушать новости издалека, и все пели и веселились.
Но когда Даннер и Патрел открыли дверь и вошли, их встретила только тишина; в гостинице было холодно и темно, очаг давно остыл.
Патрел поежился, Даннер нашел огарок свечи и сумел его зажечь.
– Интересно, куда все подевались?
– спросил Патрел, когда они прошли по длинной пустой комнате мимо стола, скамеек, маленьких столиков и стульев.
– Надо полагать, отправились на юг, - ответил Даннер; он нашел лампу и зажег её с помощью свечи.
– Или в лес Вейн, - сказал Патрел, отвечая на собственный вопрос.
– Во всяком случае те, кто ещё мог воевать.
– И что теперь, Пат?
– Даннер повернулся к Патрелу; лампа бросала желтые отсветы на их лица.
– Где нам ждать Видрона, Гилдора и остальных?
– Прямо здесь, Даннер, - ответил Патрел, обводя комнату рукой. Лучшая гостиница в городе.
Даннер оглядел холодную пустую темноту комнаты и улыбнулся.
– А ты говоришь, год будет неважный.
Патрел ответил ему улыбкой, мерцая зелеными глазами, потом сказал:
– А почему бы тебе не поискать для нас какой-нибудь еды, пока я отведу пони в стойла?
Они отыскали и зажгли ещё одну лампу, и Патрел, взяв её, направился к стойлам, пока Даннер возился на кухне.
Когда Патрел вернулся, Даннер уже разжег огонь и повесил над ним котелок с водой, распространявший острый запах.
– Пахнет неплохо, - сказал Патрел, быстро потирая руки.
– Что это?
– Порей, - ответил Даннер.
– Порей? Боже, Даннер, я ненавижу порей.
– Патрел скорчил недовольную мину.
– Хочешь - ненавидь, хочешь - нет, но есть нам больше нечего, ответил его товарищ.
Даннер повесил чайник для чая, пока Патрел разглядывал длинные листья в котелке. Опускаясь на стул, Патрел сказал:
– А ведь на таком большом постоялом дворе запасы должны быть побогаче.
– Похоже, они забрали с собой
– Говорю я тебе: он невкусный, - сплюнул Патрел и расхохотался.
– И правда паршивый год, если уж я ем вареный порей.
Даннер покатился со смеху.
– Слушай, а это не так уж и плохо, а?
– сказал Патрел, отправляя в рот последние листья порея.
– Может, ты просто никогда ещё не был голодным. Ты умял не меньше трех порций.
– Наверное, ты прав, Даннер, - сказал Патрел, задумчиво жуя.
– Я просто ещё никогда не был по-настоящему голодным. Конечно, я до этого никогда не питался так подолгу одним дорожным хлебом. С другой стороны, порей не так уж и плох, могло быть и хуже.
– Что значит "хуже"?
– спросил Даннер.
– Ну, одна вещь...
– Патрел скорчил гримасу отвращения и вздрогнул. Здесь могла оказаться одна овсянка.
Весь остаток дня Даннер ходил по комнате, как зверь по клетке, то и дело выходя на крыльцо и высматривая, не едут ли Видрон, Гилдор или кто-нибудь ещё из уцелевших в Чаллерайне.
– Я чувствую себя как в ловушке, Пат, - сказал он, в очередной раз возвращаясь с крыльца.
– Знаешь, ведь мы вовсе не уверены, что кто-то ещё выжил. Гхолы преследовали всех и вся. А что если мы - последние?
– Тогда никто не придет, - мрачно ответил Патрел.
– О нет, - сказал Даннер, - конечно, кто-то придет: отродье. Помнишь же, в Чаллерайне их целая орда, и на юг они отправятся через Стоунхилл. Не очень-то хочется оказаться здесь, когда они нагрянут.
– Ты прав, Даннер. Но этот чертов народ нескоро прибудет сюда. Сначала они ограбят разрушенный Чаллерайн. Но, как ты и сказал, рано или поздно они двинутся дальше через Стоунхилл.
Патрел погрузился в размышления, не шевелясь и не сводя взгляда с огня, в то время как Даннер вышел за дверь. Когда друг снова вошел, Патрел поднял глаза.
– Вот что я думаю, - сказал он.
– Лошади резвее пони, и люди были бы уже здесь, если бы не заехали слишком уж далеко.
– Или если бы их не убили, - перебил Даннер.
– Да. В любом случае нам не следует оставаться здесь слишком долго: не станем же мы дожидаться, когда сюда доберутся гхолы, валги или ещё кто-то в этом роде. А ведь они придут. Кроме того, мы знаем, что варорцы видят в темноте лучше, чем люди или эльфы, - может статься, лучше, чем любой народ. Королевству нужны наши глаза, Даннер, но нас недостаточно: нужно явно больше, чем два Терновых лучника.
Вот что я предлагаю: давай останемся здесь на сегодня и завтра. Если не придут ни Гилдор, ни Видрон, ни кто-нибудь еще, то на следующий день мы уедем в Боски. Мы пойдем к капитану Альверу и расскажем все ему. Потом соберем отряд Терновых лучников и отправимся на юг, в Пеллар, чтобы присоединиться к войску: мы будем их глазами, их разведчиками, будем следить за передвижением врага и поможем в бою королевским легионам своими стрелами.