Тени судьбы
Шрифт:
Все трое разом кивнули, не произнося ни слова.
— Поедем? Или ну его нахрен? — задумчиво спросил Семен.
Все молчали, не зная что решить.
— Надо ехать, — просто заявил Тимофей, все взгляды обратились на него — друзья ждали продолжения его мысли. — Такие вещи просто так не происходят, групповых галлюцинаций не бывает. Значит это все специально устроено…
— А мы, конечно, должны на рожон лезть, — отозвался Владимир.
— Ну, вообще-то, да. Или ты хотел, чтобы Посвященные сами пришли и все свои тайны тебе отдали? Придется поработать и рискнуть. — насмешливо сказал Тим.
— Верно ты подметил про галюны… — протянул Семен.
—
— Про него и думаю… — прищурившись, проговорил Семен. — И не нравится мне это дерьмо! — с чувством закончил он и замолчал.
Сергию пришлось снова подтолкнуть его:
— Ты бы сумел… так?
— Нееет, — протянул Семен. — Я тебе больше скажу, святый отче, я не знаю никого, кто сумел бы. Я, конечно, дофига крут, почти Чак Норрис, но такое… Нет, это никто не сможет.
— Но это сделано, — отрезал Владимир. — Другого объяснения быть не может. Это морок и кто-то его установил.
— Так может нам лучше привыкнуть с этой черной меткой жить и разворачиваться? Спросят — скажем не справились, и всех дел — заметил Громадин.
Никто его не поддержал, да он и сам не хотел оставлять такие интриги в стороне, не смотря на то, что они грозили большими неприятностями.
— Да похер, братаны! Двум смертям не бывать, одной не миновать! — бодро сказал Семен и тронулся с места.
До небоскребов Сити ехали молча, на всякий случай приготовив оружие и глядя в оба по сторонам. Никого не было видно, никто не препятствовал их продвижению. Город был абсолютно мертв и пуст. Илья снова погрузился в размышления о новом мире, в котором ему надо жить. Громадин был человеком рациональным, по крайней мере, привык себя таким считать, а новая реальность все больше подбрасывала ему необъяснимых вещей и загадок. Слишком странным был этот мир, ненастоящим, не живым. Илья смирился с пандемией и её призраками в виде невероятных способностей в родной реальности, но тут было слишком много необъяснимого. Почему, например, не наступила зима? Должна была, а её нет. Слишком быстрая мутация растений, хоть в этом Илья понимал еще меньше, тоже его смущала. Все больше в Илье крепло осознание нереальности этого мира, его надуманности, что ли. Он снова мысленно вернулся к своей догадке о чтении для Тимофея сборника фантастики и стал судорожно вспоминать, было ли там что-нибудь похожее. Насколько он мог помнить, подобного бреда, в котором все намешано сразу, не описывал ни один писака в том томике. Из этих мыслей его вырвал голос Семена.
— Если я правильно помню, нам надо в башню «Федерация», — сказал он, когда они оказались в исполинском лесу небоскребов.
Высотки выглядели удручающе на фоне серого неба, позабытые и брошенные. Друзья вышли из автомобиля, не забыв прихватить оружие. Семен взял мощный армейский бинокль, остальное было решено оставить в машине. Скрываться друзья не видели никакого смысла — если бы было кому за ними наблюдать уже давно бы их обнаружили, правда, стоит отметить, что это не отменяло того факта, что наблюдение может вестись скрытно.
— Сема, а ты знаешь, которая из них «Федерация»? — спросил священник.
Семен застыл как вкопанный и почесал затылок. На выручку ему пришел Громадин, по счастливой случайности, знавший как выглядит объект их поисков.
— Нам сюда, — он ткнул пальцем в нависающий над ними комплекс зданий. — Я думал ты знаешь, так уверенно подрулил…
— Плохо когда не знаешь, да еще и забыл! — осклабился в улыбке Семен. — Погнали!
В башне было пусто
Когда силы уже почти покинули друзей, они увидели табличку на стене с цифрой «89».
— Пришли, — выдохнул Семен. — Фу, блин, думал кони двину!
Друзья оказались на смотровой площадке, с которой открывался невероятный вид на бывшую столицу. Семен сразу, даже не передохнув, рванулся к окну.
— Да, этого я не учел… — протянул Семен.
Илья подошел к другу и увидел, что стекло изрядно грязное, видно через него плохо.
— Ладно, нам только общую картину узнать, — ободряюще сказал он.
Семен кивнул и извлек бинокль. Некоторое время он молча осматривал открывающиеся виды, переводя окуляры бинокля с места на место, когда он закончил, то молча протянул бинокль Громадину. Настала очередь Ильи приникнуть к окулярам. Он быстро сориентировался и нашел место где должен был быть Кремль. Кремля не было. На его месте находилось гладкое стеклянное озеро с нечастыми вкраплениями каких-то обломков. Озеро тускло поблескивало своей поверхностью.
Илья оторвался от бинокля и пересказал увиденное товарищам, Семен стоял в сторонке покусывая губу.
— Смотрите, — Тимофей протянул товарищам счетчик Гейгера. — Не сходится. Если там такой взрыв был, то и здесь все светиться должно, а здесь чисто. И воронки нет. Ничего не сходится.
— Сем, ты, ведь, когда морок ставишь должен четко представлять, что нужно? — задумчиво спросил Сергий.
— Ясен пень! Ты думаешь они облажались?
— Нет, ребята, — вмешался Громадин. — Чем безумнее ложь, тем охотнее в нее верят. Кого удивишь воронкой на месте Кремля? А вот озеро стекла — это мощно! Это вызывает страх.
— Я, так понимаю, что вы уже все решили? Все уверены, что это проделки Посвященных? — ехидно спросил Владимир.
— Есть еще варианты? — вопросом ответил Семен.
Владимир пожал плечами и промолчал.
— Получается, нам туда… — протянул священник и перекрестился.
— Получается… — в тон ему ответил Семен.
Спускаться было легче, обошлись даже без привалов и отдыха. Монстроподобный форд дожидался их у башни нетронутым. Оружие все оставили при себе и разместились на прежних местах.
— Все готовы? — спросил Семен заводя автомобиль. Отвечать ему никто не стал — и так было понятно, что никто совсем не готов к тому, что их может там ждать. — Ехать недалеко, скоро разберемся! — воинственно закончил Семен и тронул автомобиль с места.
Ехать было, действительно, недалеко, но виды, открывающиеся наемникам, их совсем не радовали. Чем ближе они оказывались к самому центру, тем сильнее были разрушения. Сейчас Москва была похожа на Хиросиму, какой её видел Громадин на фотографиях в учебнике. Нетронутых строений почти не осталось, дороги становились почти не проездными и было все труднее находить путь.