Тени тянутся из прошлого

Черепашка Гульнара

– А почему я должен в чем-то отказывать нашей дочери?!

– Охитека. Мне интересно – ты правда не понимаешь, что делаешь? – она устало вздохнула. – Ты потакаешь всем ее прихотям, исполняешь любые, самые дикие капризы. И еще выражаешь опасения – мол, как бы мы лет через десять не узнали о чем-нибудь из ряда вон выходящем! А мы узнаем. И, возможно, куда раньше, чем через десять лет. Мне одно непонятно. Ты это делаешь в пику мне, или правда не понимаешь, к чему приведет твое потворство?

– Вэл. Что страшного в драконах? –

он тяжело вздохнул. – Для наших сородичей – в порядке вещей держать их. И использовать для прогулок – в том числе.

– В самих драконах ничего страшного нет. Как нет ничего страшного в умении управлять флайером, во внезапных отъездах, чтобы полюбоваться прудом с цветами. А вот привычка к вседозволенности и самоуправству – это страшно.

– Ты – сторонница воспитания в строгости. Меня так воспитывали – что из этого вышло?!

– Тебя воспитывали не в строгости. Тебя вообще не воспитывали!

Охитека нахмурился. Ведь генетика лысого поспоришь! Отец был занят только работой. Лет до четырнадцати он был предоставлен сам себе. После – почтенный Чойсо попытался познакомить сына с делом, которое ему предстояло унаследовать. Да вот сюрприз – было поздно!

– Вэл, я пытаюсь исправить ошибки своего родителя, - он вздохнул.

– И вместо его ошибок ты делаешь свои, - она покачала головой. – Крайности – это всегда скверно, в любую сторону. Я боюсь, что однажды с Алитой случится что-нибудь скверное. Потому что она не послушает ни тебя, ни меня – по обыкновению. А сделает все по-своему. И это приведет ее к паршивым последствиям, которых мы не сможем ни предвидеть, ни уберечь ее от них.

– Ну, мы можем попытаться подготовить ее к будущему. В конце концов, если мы станем закрывать ее от любых потрясений – это точно не убережет ее от неожиданностей в будущем.

– И к какому будущему ее должны подготовить катания на драконах? – устало осведомилась Ловелла. – Кой лысый генетик нужен был ей на полигоне?! Просто признай – ты на все готов, лишь бы лишний раз меня позлить!

– Чтобы позлить – готов. Но не на все! Во всяком случае, не с помощью дочери.

– Ну, тогда ты можешь как-то объяснить эту свою выходку?

Вот объяснить-то он может. И поездка на полигон – это первый шаг к прекращению кошмаров у Алиты.

– Слушай, ну ты права, - он поднял руки вверх. – Я действительно совершил глупость.

По сути-то, правда. Если бы не повторная поездка к фабрике – кошмары понемногу затихли бы.

– Подозрительно, - жена покачала головой. – Такая покладистость – это даже хуже твоего упертого стремления сделать что-нибудь по-своему. В чем подвох?

– Да тебе не угодишь!

Спящий. Неужели они опять поцапаются? И что это – на Вэл действительно произвело такое впечатление то, что он катал Алиту на драконе, или ей просто стало скучно без привычных склок?

И ведь не поспоришь с тем, что она права. Если не знать,

зачем он на самом деле повез дочь на полигон, его поведение выглядит бездумным демаршем.

Глава 36

– Так что с Алитой? – нетерпеливо осведомился Охитека.

– Не спеши, - осадила Кэтери. – Говоришь, кошмаров больше не было?

– Не спрашивал, - сознался он. – Мы с Вэл повздорили… опять. Алита ничего не рассказывала – она сейчас говорит только о драконе.

– Додумался ты, конечно. Девчонку на драконе катать!

– Это единственное, чем мне ее удалось сюда заманить.

– Не прибедняйся. Уж с тобой она наверняка поехала бы куда угодно! Даже в галерею матери, - Кэт фыркнула. – В общем, смотрела я ее показатели. Судя по всему, со временем выведение частиц пыли замедляется. Чтобы сказать наверняка – понадобится еще пара-тройка обследований.

– Что ж. Думаю, если пообещать ей снова показать дракона – она охотно приедет сюда еще, - пробормотал он. – Ради такого она согласится даже на новые обследования!

– Балуешь девчонку.

– Мне уже Вэл на это пеняла.

– Так ты бы послушал жену – в этот раз она правильно все говорит. Врачи в ужасе от самоволия твоей наследницы. Ты хоть представляешь, каково ей жить будет с таким характером?!

– Кэт, она – моя дочь.

– Угум. А ты – сын своего отца, - саркастически отозвалась она. – И вспомни, с чем ты столкнулся в свое время!

– Не передергивай. Мы оба с этим столкнулись. И дело здесь не в моем характере!

– То есть, ты считаешь – если бы мы не попались кому-то поперек дороги, твоя жизнь сложилась бы гладко? – хмыкнула Кэтери. – Ты сам-то в это веришь?

Охитека тяжело вздохнул.

– Кэт, я понял. Я подумаю насчет Алиты.

– Смотри, как бы поздно не стало, - мрачно предрекла она. – Теперь – что касается тебя. Пыль выводится быстро, скоро галлюцинации закончатся!

– Насколько скоро? – он сощурился.

– Ну… не так скоро, как хотелось бы, конечно. Но уже через несколько долей суток они станут появляться куда реже. И будут много слабее, превратившись из кошмаров в обычные сны. Просто слишком красочные в сравнении с настоящим сном.

Значит, несколько долей. Потом поток информации существенно уменьшится. Охитека кивнул.

– Слушай, а почему мне стала сниться всякая чушь?

– Ты сам понял, что спросил? – она мрачно взглянула на него. – Пыль вызывает галлюцинации! Мы только что об этом говорили.

– Нет, я о другом. Мне в первый раз приснились последние часы матери. Как она едет по тому мосту. Почему дальше стала появляться какая-то ересь?

– А ты что, рассчитывал увидеть продолжение сна?! Погоди-ка, - она сощурилась. – Ты серьезно решил, что сможешь получить какие-то сведения о прошлом? Забудь!