Тени тянутся из прошлого

Черепашка Гульнара

– Предусмотрительно, - выдавил нэси.

– Мы же помним, что случилось с теми, которые пытались вас зацепить в прошлый раз. Учли прошлые ошибки!

– Отлично! Если я здесь больше не нужен – возвращаюсь в Уру. Поеду через горы.

Он развернул машину и помчался прямо над водой, игнорируя мост. Дольше проваландается, возвращаясь в поток над дорогой! Не так и далеко, чтобы беспокоиться из-за возможных неполадок и приземления на воду.

Добираться решил через горы, не утруждая себя поиском трасс. В конце концов, машина в

порядке, топлива достаточно. А эта бесплодная поездка его утомила.

*** ***

– Значит, причастность Кестеджу практически доказана.

– Она доказана безоговорочно! – прихлопнул командир храмовников. – В его вине не усомнится ни один суд.

Охитека кивнул. Чтобы прищемить хвост почтенному банкиру, одному из партнеров господина Ахоута, доказательств более чем достаточно. Беда в том, что ниточка на этом оборвется.

– Кестеджу связывался после нашей встречи с Повой или с кем-то еще?

– Вы хотите проверить его связи? – понимающе протянул собеседник. – Боюсь, на это понадобится время. Которого нет – доказательства собраны, но вести следствие и судить члена Совета трех континентов вы в частном порядке не можете. Это – обязанность и право стражей мира.

– Стражи мира копаться в связях Кестеджу не станут, - протянул Охитека. – Им это ни к чему.

– Решайте, - нахмурился командир храмовников. – Или мы передаем все материалы стражам мира сейчас, или не передаем их никогда.

Ну да. Собрать материалы, указывающие на почтенного банкира, как на инициатора покушения, и не передать их властям – подозрительный ход. Наводит на мысли о подтасовке или на попытку решить дело самосудом. И то, и другое влечет наказание уже для жертвы покушения.

– У нас ведь есть три доли суток на оформление, - проговорил Охитека после раздумья. – Я должен подумать.

– Жду три доли, - командир сухо кивнул.

Развернулся и вышел из кабинета. А Охитека откинулся на спинку стула. Ветродуй побери! Они собрали достаточно улик, чтобы прижучить Кестеджу. Но недостаточно, чтобы дотянуться до Повы. Тем более – чтобы понять происходящее. Информации катастрофически не хватало.

Да, стражи мира прижмут хвост почтенному банкиру. Но тот едва ли что-то скажет.

С другой стороны – спустит он эту историю на тормозах, и Кестеджу поймет, что не он – главная цель. Что Охитека ищет кукловодов. Да и те, кто стоят за банкиром, тоже это поймут. Так что сдать Кестеджу следует в любом случае.

После того, как он это сделает, ниточка оборвется. Да и за голову банкира Охитека не ручался после ареста.

Ладно. Три доли у него есть. Возможно, удастся что-нибудь выяснить за это время.

Сны после поездки к фабрике и правда сошли на нет. Но… он же всегда может снова туда съездить. Да, Кэт говорила не делать этого. Предупредила, что увидит, если он поступит по-своему. Но он ничего ей не обещал!

Вернее – обещал. Но обстоятельства

складываются так, что ему придется нарушить обещание. Да и… она ему не мамочка! Он сам за себя в состоянии решить.

К слову, передать материалы стражам мира таки придется. В конце концов, за ним числятся опасные маневры на трассе внешнего побережья Асинивакамига. Он нарушил не одно правило. И это зафиксировала дорожная служба.

Как и то, что это была попытка уйти от погони. Сведения в любом случае попадут стражам мира.

Но три доли суток у него есть. И он ими воспользуется!

*** ***

– И зачем ты снова сюда явился? – в голосе звучала усталость.

Охитека не стал поворачивать голову. В этот раз он не удивился, услыхав голос отца. Он готов был к этому.

– Маловато сведений после прошлого раза, - честно ответил он. – Надо бы больше конкретики, а пыль быстро выветривается! Невзирая на все уверения, будто она чрезвычайно долго держится в тканях мозга.

– В тканях чего?

– Сарказм неуместен.

– Ты здесь неуместен.

Ветродуй побери. Это медузьи напоминает их прежние разговоры. При жизни почтенного Чойсо. Он и забыл, насколько у отца был резкий, скверный характер!

– Па, я хочу разобраться, что происходит. А истоки нынешних проблем уходят в прошлое.

Интересно, отец слышит его, или он беседует с собственным воображением? Самое страшное – эта мысль больше не вызывает паники. Кажется чем-то обыденным. Вообще, отец не должен его слышать – он восемь лет, как мертв.

– Лучше бы ты пил слезы глициний, сынок…

Охитека тяжело вздохнул, откинул голову на подголовник. Надоели ему слезы глициний! Даже храмовая наливка – и та надоела. Что проку от бесцельного пьянства? Но не объяснять ведь это плоду собственного воображения.

– Охитека. Езжай домой.

– Я же сказал. Мне нужны подробности того оборота!

– Не нужны тебе подробности того оборота. Мать из-за грани ты этим не вернешь. Имя Повы ты получил. След нашел. Разматывай клубок дальше, если считаешь это важным! Но не лезь туда, где живущим не место.

– Мистика, - шепнул Охитека.

– Да, я о мистике. Живущим там не место, - повторил отец. – Не надо тому, кто живет в мире, разговаривать с теми, кто давно его покинул. Следить за давно минувшими событиями.

– Давно минувшие события могут таить ключ к событиям нынешним.

– Ты сам знаешь, что это не так. Напрасное упрямство. Сынок, отправляйся домой, - повторил отец. – Выпей пару бокалов слез глициний. Посмотри в глаза дочери. Можешь купить какого-нибудь дракона, будь он неладен. Но не лезь, во имя Спящего, в тайны мистических практик! Не уподобляйся безликим созданиям, которые живут на руинах этой фабрики. Ниже падать просто некуда! Ты никогда не слушал меня при моей жизни. Послушай хотя бы сейчас, после моей смерти.