Тени тянутся из прошлого
Шрифт:
— И наша малышка остается с пустыми руками!
— Зато живой. И с неплохими шансами выжить. К тому же я не верю, что Токэла оставит нашу дочь ни с чем. Он вернет ей к совершеннолетию если не все состояние, то его часть.
— О. И ты готов довериться этому хитрому койоту!
— Ему я готов довериться больше, чем кому угодно другому, — мрачно отозвался он. — И уж, во всяком случае, больше, чем какому-нибудь проходимцу, который попытается прибить нашу девочку, чтобы прикарманить ее наследство!
— Знаешь, я всегда знала, что наш брак — это чистый расчет с обеих
— Я тоже так думал, — резко отозвался он. — Да вот беда: тебя мои методы не устроили!
— Я не знаю ни одного разумного человека, которого устроили бы твои методы! — загорячилась она. — Ты же творишь дичь! Мало того, что не прибыльную дичь — ты ее творишь себе в убыток.
— Вэл, убытки и инвестиции — разные вещи. Любое новое дело может выглядеть убыточным. На старте. Иногда это продолжается несколько лет. И ты заговариваешь мне зубы, — прибавил он, видя, что она готова разразиться негодующей тирадой. — Тебе придется подписать это. Это в твоих же интересах, — устало вздохнул. — Да и выбора у тебя особого нет.
— Или развод, или вот это, — она неприязненно ткнула пальцем в документ.
— Нет, если тебе хочется развода, — он пожал плечами. — Только на кой?
— Ты что, меня отговариваешь? — она нервно хохотнула. — Тебе-то он будет на руку!
— А мне на кой?
— Ну… сможешь воссоединиться со своей ненаглядной Кэтери, — ядовито процедила Вэл.
— У Кэтери восемь лет, как своя жизнь, — он пожал плечами. — Как, собственно, и у меня. И мы уже это обсуждали. А вот Алита была расстроена после нашего отъезда без тебя.
— И тебя беспокоит настроение дочери.
— Меня беспокоит настроение и душевный покой дочери. И тебя тоже.
Несколько минут она сверлила его взглядом. Охитека скучающе глядел сквозь нее. Потом отвернулся, прошел к панорамному окну.
Далеко внизу расстилался залитый солнечными лучами город. Все еще яркими, но солнце сдвинулось чуть к горизонту. Скоро, совсем скоро дело пойдет к первому вечеру после долгого-долгого дня, тянувшегося четверо суток. Тени удлинятся, накрыв целые кварталы и улицы. Спиной ощущал испепеляющий взгляд Ловеллы.
— Знаешь, на что давить, — прошипела она. — Подписать эту бумажонку… ради нашей дочери!
— Ты можешь отказаться, — он пожал плечами. — Я же не мешаю тебе видеться с Алитой. Да она меня и не поймет!. Ты можешь быть свободна, можешь вступить в новый брак. Хоть по расчету, хоть по любым другим соображениям. Я неверно выразился: я бы не стал держаться за нашу семью только из-за дочери. У нас восемь лет за плечами. Для брака по расчету он был не так уж плох. Во всяком случае, о первых годах ничего дурного я сказать не могу.
— Угум. Пока ты не проколупал мне мозг этой своей программой свертки!
— Признаю: я совершил ошибку, притаскивая дела домой. Разговоры о работе дома недопустимы!
— Я боюсь, завеса ветров падет прямо сейчас, — Ловелла нервно усмехнулась. — Ты признаешь свои ошибки?! И ты готов закрыть этот свой медузий полигон, выгнать оттуда почтенную
— Я готов прекратить обсуждать с тобой эту тягомотину. Закрыть полигон, к сожалению, не могу: он отжирает деньги, но там крутится пыль от моих гранат! Закрой полигон — и в Уру разразится катастрофа. К тому же я не теряю надежды получить из этой разработки пристойный результат. Кэтери работает на полигоне. Это совместный проект мой, ее и общины Великого столпа. Закрыть его прямо сейчас невозможно.
— Тонкий намек на то, что торг неуместен…
— Какой торг, Вэл? — изумился Охитека. — О чем?! Речь шла о подписании бумаг на передачу моего наследства общине в случае моей безвременной гибели. Или твоей.
— Помимо твоего наследства, у меня есть еще и свое, — напомнила жена.
— Со своим можешь поступать как считаешь нужным! Хотя это тоже немалая доля рынка ядерных технологий. Уверена, что не хочешь себя обезопасить и с этой стороны? На твоего отца никто не совершал покушений — по крайней мере, я о таком не слышал. Но где гарантия, что его состояние не привлечет чьего-либо внимания?
— А чьего именно внимания? Ты как-то упустил из виду этот вопрос.
— Почему же упустил. Я уделяю пристальное внимание этому вопросу. Покушения на меня — факт. Правда, с ответами пока туго.
— Восемь лет подряд?
— Есть подозрение, что даже больше. Тут уж ничего не поделаешь.
— Я даже делать вид не стану, что поняла, — она тяжело вздохнула. — Либо я это подписываю, либо — развод? — приподняла брови.
Охитека развел руками.
— Что ж, — жена, сощурившись, несколько мгновений его разглядывала. — Пожалуй, это даже будет любопытно, — она взяла-таки ручку и вывела аккуратную подпись. — Ну что, доволен? — с вызовом на него поглядела.
Он подошел, взглянул в документ. Да, подпись Вэл. И что ей, ветродуй побери, так любопытно? Вон какая мордашка злорадная!
— Вполне, — он кивнул.
— Вот и отлично. Мне не нравится район, в котором ты выбрал квартиру, — она тут же пошла в наступление.
Аккуратно подкрашенные модным алым цветом брови сдвинулись к переносице.
— Мне нравится. Никакой суеты, никакого шума, никаких развлекательных заведений в окрестностях. Словом — ничего того, за что я терпеть не могу центр. Вэл, там отличная подземная парковка, — сжалился он. — И там всегда уйма свободного места! Добраться до центра — дело четверти часа.
— То есть, я теперь еще и о свободном месте на парковке должна беспокоиться, — она тяжело вздохнула. — Вообще-то я привыкла оставлять и находить свою машину на одном и том же месте!
— Полагаю, с этим проблем не возникнет. Вэл, ты серьезно — тебя это больше всего беспокоит?!
— Меня много что беспокоит. Но это — в числе немногого, на что я могу повлиять.
— Не можешь. Район я уже выбрал, квартиру — тоже. Мы с Алитой там не один оборот уже живем и привыкли. Не стоит таскать ребенка по разным районам, меняя одну съемную квартиру на другую. И, к слову, я флайер постоянно оставляю на одном и том же месте! Не так далеко от выхода с парковки.