Тени воллюста
Шрифт:
Ирина поискала глазами свободное место, рассчитывая, что сегодня не придется сидеть рядом с Пимоновым. Как назло, коллектив прикипел к своим местам и с безропотностью скота занимал те же стулья за широким бежевым столом. Она вздохнула и села между Пимоновым и Воронцовой, отвечавшей за связи с общественностью.
Пимонов наклонился к Ирине. Его рука опять совершила паломничество к паху, оставив там краткое рукопожатие.
– А мы тебя заждались.
– Я даже знать не хочу, кого ты имеешь в виду, – огрызнулась Ирина.
– Но ты знаешь, не так ли?
Желчный ответ Ирины так и остался скулить на привязи. В конференц-зал прошла Тулупина. Своими кремовыми волосами и воздушной тогой она напоминала легчайшее безе, посаженное на алые шпильки. Ее обласкали вежливые, но напряженные взгляды.
Тулупина заняла место во главе стола, и у многих сейчас же засосало под ложечкой.
– С тринадцатого по девятнадцатое сентября в Берлине пройдет неделя моды. Да, пандемия сдвинула сроки, но моду чуме не остановить. Поедут двое. Кандидатуры?
Кость была брошена, и свора с рычанием вцепилась в нее.
Ирину это не интересовало. Ее профильное направление не пересекалось с модой. А ореол ее карьеризма никогда не выходил за границы получения удовлетворения от квартальных премий. Прочее она оставляла таким офисным стервам, как Коробцова и Летяго.
– Хочешь в Берлин слетать? – вдруг раздалось у самого уха. – Я устрою.
Ирина повернулась и обнаружила улыбающееся лицо Пимонова. К ее оторопи, тот вторгся не только в ее мысли.
Правая рука заместителя главного редактора, словно змея в тенях, лежала на ее колене. И судя по всему, «змея» медленно ползла к укрытию, в котором планировала спрятаться и порезвиться.
Ирина передернулась и скинула руку похотливого ублюдка. Это было мерзко, отвратительно… и приятно. В груди разлилось сложное и противоречивое чувство. И оно никак не было связано с Пимоновым. О себе заявило чудовище, выкатив на свет заскорузлый клубок запрятанного воспоминания.
Мелкая дрожь охватила всё ее тело, пальцы похолодели. Ирина вперила в Пимонова переполненный болью взгляд.
– В следующий раз, Макс, я воткну тебе ручку в ногу, – произнесла она вполголоса.
– Значит, не хочешь в Берлин, – пожал плечами Пимонов и с невинным видом уставился на говорившую Тулупину.
Оставшуюся часть летучки Ирина просидела как на иголках. Между ног то и дело вспыхивало желание. И всякий раз, когда оно становилось осязаемым, в голове раздавался рев чудовища. Преследовавшая ее тварь напоминала о себе не только во снах.
Дрянная сучка! Так нельзя! Я выбью из тебя эту крестьянскую дурь!
Конференц-зал Ирина покинула изможденной. У дверей в кабинет ее перехватила Петровская, заставив вздрогнуть. Карие глаза ассистентки блестели.
– Ну, ты решила что-нибудь по поводу рассказа гинеколога? Это же настоящая бомба.
– И на ней может подорваться
Петровская поджала губы и отправилась к ксероксу, который тайком наградила пинком. Ирина знала, что амбиции вынудят подругу вернуться – чтобы подать эту историю под каким-нибудь соусом. Только чем это ни поливай, вкуснее и лучше оно не станет. Нет уж, вычеркните это из меню.
Ирина взглянула на монитор, быстро пробежала глазами пару абзацев. Нужно было отобрать три истории для публикаций следующей недели. Присылали много, в основном про секс. Секс в принципе и читали. Скандалы – тоже. Но собака…
Размышления Ирины прервал звонок, и ее внутренности будто смерзлись. Испуганный желатиновый комок, засевший где-то за ребрами, утверждал, что звонило чудовище. Оно шлепало губами и, ожидая, когда ответят, медленно проговаривало на другом конце провода заготовленный текст: «Привет, милая. Как там твоя рана? Не затягивается? А знаешь, что у меня есть? Немного соли на кончике языка. Эта штука заставит тебя улыбаться во весь рот. У тебя ведь не все дома, правда, милая?»
Ирина сжала кулаки и приняла входящий вызов.
– Да, мама. Привет.
– Доброе утро, Ирэн. – Сухой голос, холодящий не хуже могильной плиты, опять принес ненавистное «Ирэн». – Ужин в двадцать ноль-ноль. Отправьтесь пораньше, и пусть Игорь не гонит.
«Какое рафинированное и церемониальное начало беседы», – подумала Ирина, поймав себя на том, что боится пошевелиться.
– Мы можем приехать в четверг, сразу на юбилей?
– Чтобы вы напоминали нечёсаных собак на выставке?
– Мы люди, а не… – Ирине осеклась, вспомнив историю, присланную гинекологом из Иркутска. – Кто-то и к собакам тянется, знаешь ли.
– Вот вечером и проверим. Я жду, Ирэн.
Разговор оборвался вполне обычным образом: мать отключилась, посчитав, что сказала всё необходимое. Ирина отложила смартфон и повесила голову на руки. В висках пульсировало.
– Я тебя тоже ненавижу, мама.
День к вечеру грозил стать еще тоскливее.
Тень четвертая
Игорь хлопнул дверью «мазды» и потянулся. Прокаленный солнцем воздух казался хрусталем. Дышалось свободно, до звона в легких. Этим Красногорск сильно отличался от Москвы, хоть и вплотную примыкал к мегаполису с северо-запада. В животе заворчало, и Игорь поморщился. А всё потому, что он рванул на работу без завтрака.
Так случалось всякий раз, когда они с Ириной накануне занимались сексом. Они заявлялись на кухню, по очереди или одновременно, без разницы, а потом их взгляды тяжелели. Возникавшая неловкость забиралась куда-то в горло и раздувалась там, не давая ходу кофе и бутербродам. И он сбегал. Что угодно, лишь бы не чувствовать себя распоследним подлецом.