Тени возвращаются
Шрифт:
— Потроха Билайри, Серегил, зачем ты позволил мне столько выпить? — простонал Алек.
Серегил хохотнул:
— Позволил? Тебе? Насколько я помню, мне кто-то говорил: "а ну дай сюда бутылку или уматывай ко всем чертям".
— Значит, ты столь же невосприимчив к выпивке, как и к магии?
— Вряд ли. С вином, на сей раз, мне просто повезло. Ну а что касается магии, ты и сам всё видел.
Он поднял руку, машинально коснувшись старого шрама, скрывавшегося под его расшитой туникой.
— В любой день моя башка может оказаться такой же, как у тебя — раскалывающейся
Лошадь Алека споткнулась на разбитых камнях мостовой и пошатнулась. Желудок Алека колыхнулся следом.
— Тебе легко говорить.
Однако свои истинные тревоги он оставил при себе, ибо впереди уже замаячила мрачная громада Дворца. Построенный из темно-серого камня и усиленный западной стеной, окружавшей весь город, с его квадратными башнями, гордо взирающими на раскинувшуюся внизу гавань, это был не просто замок, но крепость, выдержавшая не одну безуспешную осаду. Алек читал истории о том, как Королева Тамир Великая строила Римини, под неусыпным оком прорицателей и призвав лучших строителей в своих землях, после того, как Пленимар разрушил первую столицу Эро. Дом Орески был построен в то же самое время, но если он создавал ощущение легкости и воздушности, то Дворец вызывал чувство закрытости и подавляющей мощи.
"Ну, хотя бы на сей раз, мы вошли через парадную дверь", — мелькнула у Алека мысль, когда слуга в ливрее провел их через огромный приемный зал и затем вниз, по запутанному лабиринту коридоров в меньшие по размеру, но столь же внушительные аппартаменты.
Зал был вытянут в длину и достаточно узок, с рядом витражных окон прорезанных высоко, под самыми сводами потолка. Это делало помещение весьма сумрачным в этот ранний час и довольно прохладным. В дальнем конце зала выстроилось несколько рядов длинных дубовых скамей, обращенных лицом к возвышению, на котором стоял большой трон. Стяг Королевы висел позади него, поблескивая в искусственном освещении.
— Прошу вас занять места, милорды, — сказал лакей, подводя их к передней скамье. — Ее Величество распорядилась, чтобы вы ожидали её здесь.
Серегил уселся на одну из передних скамей и вытянул ноги, со все ещё более скучающим, чем взволнованным видом. Алек попробовал было сделать то же самое, но не выдержал, вскочил и стал мерить шагами гладкие плиты пола. Его шаги отдавались гулким эхом в сводах зала, и это усиливало ощущение, что кроме них тут нет ни души.
— Знаешь, есть более приятный способ скоротать время, — Серегил выудил из своего кошеля мешочек с игральными костями и кусок мела. Но когда он нагнулся, чтобы расчертить поле для бакши, Алек перехватил его руку.
— Остановись! Как это будет выглядеть, когда она войдёт?
Серегил закатил глаза, но сел и убрал мел.
— А как это будет выглядеть, если на полу окажется тропинка, которую ты протоптал?
По движению солнечного света на стене они определили, что прошло не менее часа, прежде чем большие двери в дальнем конце зала распахнулись и Фория, в сопровождении Принца Коратана и Теро торжественно вступила внутрь.
Алек толкнул Серегила локтем, затем попытался поймать взгляд молодого мага, но Теро ответил ему
Он выглядел неплохо и сильно изменился. На нем была приличествующая случаю официальная одежда, а его пояс и кошель были сделаны явно по ауренфейским образцам. Он теперь был чисто выбрит, и гладкий темно-синий драгоценный камень, оправленный в серебро, покачивался, свисая по моде фейе, с его левого уха. Его черные вьющиеся волосы стали совсем длинными, и их схватывала на затылке черная лента.
Фория взошла на трон и подождала, пока Серегил и Алек отвесят ей почтительные поклоны.
— Добро пожаловать домой, Ваше Величество, — сказал Серегил, став вдруг очень официозным и чопорным.
Фория приняла приветствие, даже не улыбнувшись. Алек бросил украдкой взгляд на ее брата: как дети одной матери могли быть столь разными?
— Полагаю, Вы задаетесь вопросом, зачем я позвала вас сюда? — промолвила Королева.
Серегил отвесил ещё один небольшой поклон:
— Мы полностью к вашим услугам, Ваше Величество.
— Вы, все трое — Наблюдатели, не так ли?
— Да, Ваше Величество, — ответил за всех Теро. — Под руководством моего учителя, а до него — Лорда Арконила, Наблюдатели всегда верно служили Короне, со дня основания города.
— Это сказали Вы. И все же, я полагаю, наблюдатели при этом действовали в своих собственных интересах, лишь прикрываясь личиной самозваных защитников трона. Ведь всегда всё было окутано тайной.
Теро выглядел искренне озадаченным.
— Интересами Наблюдателей всегда были лишь интересы Скалы, Ваше Величество.
Фория обратилась к Серегилу.
— И Вашими интересами тоже — "лишь интересы Скалы", Лорд Серегил?
Серегил весь напрягся, сразу выпрямившись и став как будто выше ростом; Алек всем нутром ощутил ту мгновенную вспышку гнева, что обожгла его друга, и молил, чтобы Фория ничего не заметила.
— Да, Ваше Величество.
Фория помолчала, ожидая пояснений, но он оставил свой ответ висеть в воздухе.
— Но Вы вовсе не скаланец, так же, как ими не является ни один из ваших компаньонов, — Фория бросила на Алека строгий взгляд. — Ваша лояльность к Нисандеру меня не трогает, важна только ваша лояльность ко мне. Вы служили ему, но не моей матери.
— Служа ему, мы служили и ей, и Скале, — чеканя каждое слово, ответил Серегил. — Однажды я уже был обвинен в измене, затем мое доброе имя было очищено. Ваша мать не имела никаких сомнений относительно меня.
— Полегче, — пробормотал Коратан.
— А Вы, Лорд Алек, — Фория направила всю мощь пристального взгляда своих бесцветных глаз на юношу. — Кому служите Вы?
— Я никогда не предал бы Скалу, ваше Величество!
Королева смотрела на него, видимо, не слишком удовлетворенная ответом, но Алеку показалось, что он уловил подобие ободряющей улыбки от Коратана.
— Мой брат принц сказал мне, что Вы, Лорд Серегил, потеряли своё доброе имя в своей собственной стране, — продолжала Фория. — Что вместо изгнания Вас просто полностью вычеркнули из жизни ваших соплеменников.