Тени за холмами
Шрифт:
Дахху ей очень нравился.
В своё время эта симпатия вызвала у меня острое желание стукнуть Андрис чем-то потяжелее: для Смеющегося я предполагала другую даму. Но вроде как Йоукли импонировала моему другу чисто по-человечески. Или просто хитро всё скрывала. Не берусь сказать. Андрис — она такая. Только кажется душечкой с задорным каре и слегка нездоровой любовью к механике. А что там внутри — и не разберешь.
— Я не знаю, когда вернётся Дахху. Об этом он не пишет, — я разочарованно вздохнула, еще раз проглядывая присланные открытки.
— Надеюсь,
Дверь кабинета открылась. В помещение заглянул Ловчий по имени Викибандер — один из двух братьев-близнецов с моего потока. Он тоже недавно стал самостоятельным сотрудником, но, в отличие от меня, радовался этому безмерно. Три дня носился праздничным смерчем по Ведомству, тряс за плечи всех встречных, забыв о субординации, и приглашал на вечеринку в честь знаменательного события. Его брат Гамор, такой же чернявый и вертлявый, получивший кабинет еще в начале зимы, снисходительно поглядывал на близнеца. Но втайне завидовал — сам он устроить пирушку не додумался. А потом счастливо гоготал: Викибандер на вечеринке что-то такое ляпнул мастеру Авену, главе Ведомства, что его чуть не уволили.
Вывод: не торопитесь грустить. Если немного выждать — всё меняется. Главное, попасть в ритм добрых вестей. И не переусердствовать с пофигизмом.
— Госпожа Йоукли, а не поможете ли? — развязно протянул Викибандер и поправил красную бабочку на голой шее. Он думает, что это жуть как привлекательно, — Мне бы там парочку травяных фей допросить, а. По уликам получается, что они путника под холм затащили, но — второй день не колются… А без признания я спуститься за ним не могу.
— Йоу, а ты красавку по допросной распылил?
— Нет. А что, можно?
— Вики, дурачина. А человеку под холмом умирать теперь? Идем.
Я осталась в своих владениях одна. Подошла к окну. Оно было арочным, витражным, с узором в виде птиц, пирующих на цветущих ветках вишни. Я сдвинула щеколду и распахнула створки. Вернее, попыталась: абсолютно такая же вишня, реальная, тоже цветущая, не давала окну открыться, упруго толкая рамы обратно.
— Понятно. Вид на город меня отвлекать не будет, — прокряхтела я, теперь уже пытаясь закрыть окно. Этот манёвр упрямая вишня тоже не одобрила. Теперь она шарила ветвями между створок, и мне никак не хватало конечностей, чтобы вытолкнуть все любопытные цветы за раз.
Наконец, я справилась. Противник сдался. Подоконник остался засыпан бледно-розовым ковром соцветий. Я утёрла лоб и, обернувшись, снова оглядела кабинет.
Тишина. Только пыль танцует в преломленном луче зеленого света.
Даже странно. Там, за стенами, бурлит ведомственная жизнь: шуршат ташени, шелестят бумаги, ноют иноземцы, шипит фонтан… А здесь я совсем одна. И это одиночество не умиротворяет, а, скорее, вглядывается в тебя: ну, что ты будешь делать? Тебе напомнили: не стой на месте, не врастай в землю, так куда ты теперь пойдешь?
От входа на меня
Я не привыкла видеть такие доски пустыми. У Полыни она была фигурно увешана догадками в семь слоев, выпирая от стены на добрый десяток сантиметров. Иногда, когда мы принимали горожан в кабинете, они даже хвалили «необычное произведение искусства».
Я взяла ярко-желтую бумажку и наклеила в самый центр доски. Перехватила поудобнее новенькое перо.
Так. Что же написать. Каким будет краеугольный камень моего приключения?
Ведь это очень важно — первый шаг. Да, с любой дороги можно свернуть (пусть даже в канаву). Но именно первый шаг задаёт настроение, которое может стать твоим верным другом, или наоборот, чинить тебе препятствия. Первый шаг — это линза, сквозь которую на тебя будут смотреть окружающие. Поди уговори их потом сменить окуляр… И пусть у меня из зрителей только муха, старательно взламывающая ящик печенья, для меня всегда важно было внутреннее состояние. Знание глубоко внутри: ты всё делаешь правильно.
Мне хотелось начать заполнение доски с какой-то особой бумажки.
«Мы все…» — написала я. И задумалась. Перо "Пиши Мной Только Правду" сильно обязывало.
В дверь постучались.
И сразу же открыли её.
— Тинави, мои поздравления! — прогрохотал мастер Улиус и, повернувшись боком, втиснулся в кабинет. — Не тот молодец, у кого бравый вид, а тот, кто победу творит!
— Здравствуйте, мастер! — улыбнулась я.
Меж тем, кустистая рыжая борода и огненные баки начальника не смогли скрыть то, как у него вытянулось лицо.
— Это точно твой кабинет? — удивился шеф и снова вышел в коридор — проверил номер и наличие таблички, гласящей «Тинави из Дома Страждущих, Младшая Ловчая».
— Мой. Друзья… э-э-э… навели уют.
— Не успела кошка умыться, а гости наехали? Понятно. А что за желтая бумажка? Гипотеза? Уже новое дело получила?
— Нет, я так… Для себя. Хотела написать некое напоминание. Некую правду, — искренне призналась я.
Потому что шеф у нас вещает на «поговоркоязе», и есть шанс, что он рефлекторно выдаст мне мудрое наставление. Подходящее.
Но нет.
— Правда редко включает в себя обобщения. Либо убирай слово «все», либо смирись с первой в твоём кабинете ложью, — глава Ловчих подмигнул.
Я пожала плечами.
— А дело вот, возьми. Я для тебя прихватил из сегодняшней стопки. Наугад, чтобы, значит, твою удачу проверить. С почином! — и глава департамента через весь кабинет метнул в меня папкой.
Я поймала её в двух сантиметрах от собственного носа. Улиус знает, что я играю в тринап, и очень любит наблюдать мою хватательную реакцию. Сам тоже спортсмен. Бывший, правда. Хотя, насколько мне известно, шарообразность Улиуса почему-то не повлияла ни на его силу, ни на скорость. Не хотела бы я столкнуться с ним на поле для игры.