Тени забытой шестой

Дорогожицкая Маргарита Сергеевна

Меж тем, эта буря грозила накрыть Винден. Казначею, присмиревшему от волдырей на запястье, я поручила отправить вместе с Антоном надежного человека в Льем и связаться с капитаном Кинтаро. Поразмыслив, я пришла к выводу, что мой братец ни за что не скажет, где проклятые сокровища, но капитан — иное дело. Команда «Маковея» в то роковое путешествие явно наткнулась на затонувший корабль, груз в трюме которого принадлежал мне по праву, да и сиятельная княжна, помнится, в бреду тоже говорила о сокровищах. Эта часть головоломки сложилась, недостающие детали встали на место.

Лешуа наотрез отказывался привести ко мне жену, однако мне была нужна Милагрос и ее талант. Над городом застыла давящая на виски духота, которая вот-вот должна была прогреметь грозой. Переживу ли

я приступ? Сейчас, как никогда, я нуждалась во взгляде со стороны. Сомнения грызли и выедали мне нутро. Тиффано. Его лица не было на картах, плывущих перед моим внутренним взором, а события, связанные с ним, расплывались и терялись в тумане. Неужели тот незнакомец за столом — он? Антон уверял меня, что я была влюблена в инквизитора. Его слова подтверждал Гуго. Мне было нужно еще одно подтверждение, третий кусочек головоломки. Я могла получить его от Милагрос и ее рисунков. А с другой стороны… Ну влюблена?.. И что? Разве это что-то меняло в общей картине? Так почему же меня страшила сама мысль о том, что Тиффано?.. Я даже додумать эту мысль была не в силах, как будто внутри поднималась какая-то страшная темная сила и давила на виски, вытесняя сознание, давила, давила, давила… Как же больно!.. Нет, я должна!.. Должна все выяснить!..

Ко мне прислали лекаря Дудельмана. Он бледнел и заикался, однако сбивчиво пояснил, что императрица обеспокоена нехорошими слухами о том, что светлая вояжна… не совсем здорова… что срамная болезнь… Когда я вытянула из него подробности, то какое-то время стояла в оцепенении, пытаясь осмыслить сказанное. А вдруг?.. Вдруг правда?.. Я уже не знала, чему верить, когда речь шла о Тиффано. Он ведь и в самом деле мог меня заразить! Мерзавец! А ведь Антон уверял, что ни-ни, что инквизитор — девственный цветочек, который я сорвала первой!.. Злыдень пысюкатый!.. К счастью, осмотрев меня, лекарь не нашел никаких признаков звездной сыпи.

— Как вы вообще могли поверить в эти нелепые слухи, фрон Дудельман? — холодно спросила я, застегиваясь. — Чтобы я, светлая вояжна, уронила свою честь? И с кем? С вот этим гнусным пауком, плетущим паутину лжи вокруг меня?..

Я держалась подчеркнуто отстраненно, не выказывая тревоги. Но на душе было неспокойно. А если… а вдруг?.. Симптомы звездной сыпи не всегда появляются сразу… Тычинки поотрываю этой ромашке недоделанной!..

Воеводе я поручила собрать бойцов, держать их в полной боеготовности и незамедлительно выступить на стороне чудесным образом воскресшего императора Фердинанда Второго, как только тот появится в столице. Даугав, как обычно, покрутил пальцем у виска и спросил, совсем ли я тронулась умом или еще есть шанс. Навестила я и Гуго, который сделался похож на старого больного пса, тоскующего по теплому очагу, где ему никогда не будет места. Счастливое воссоединение семьи Рыбальски обошлось без бывшего каторжника. Гуго не осмелился признаться Сигизмунду в том, что он — его отец. И это было тем крючком, на котором каторжник трепыхался, все еще находясь в моей полной власти. Как и Шарлотта. Они все были у меня в кулаке. Послушные марионетки! При мысли об этом меня разбирала бессильная злость. Хотелось уничтожить, сжечь это кубло лжи. Но я крепилась. Нельзя. Мне пришлось дать Антону слово оставить в покое многострадальное человечество, однако дни Ордена Пяти были сочтены. Идею, подсказанную братом, я нашла чрезвычайно остроумной. Уничтожить Орден Пяти, сделав его Орденом имени себя любимой? Запросто! Но для этого… Демон! Для этого мне предстояло понять ту роль, которую во всем этом играл Тиффано. Опять этот клятый Тиффано! Все ниточки вели к нему. Прежде чем ставить на инквизитора, надо разглядеть его масть и стоимость на карте… Станет ли он послушным Королем Пик, когда я выведу из игры остальные пять? А встав во главе колоды, не взбрыкнет ли он? Взлетев до туза главы ордена, признает ли меня святой чудотворницей? Причислит ли меня к лику святых отцов-основателей, чьи имена достойны украшать Нежский собор? Если, если, если… Так много «если». Но сомнения — это хорошо. Но более всего

меня тревожило иное. Слова Тиффано, что он спасет меня. Что бы это значило?.. Он ведь их говорил?..

Небо хмурилось вторые сутки подряд, и я ощутимо чувствовала неприятные покалывания на коже от собирающейся грозы. Триумфальное возвращение императора Фердинанда Второго мало для кого стало неожиданностью в городе. Воевода Даугав расстарался, и слухи о том, что император жив, распространились по всему Виндену и подготовили благодатную почву. Горожане ликовали, надеясь на бескровное разрешение конфликта с княжескими войсками и возвращение к прежней сытой жизни. Некоторые мятежные отряды попытались поставить под сомнение воскрешение императора и взбунтовались, но заварушки быстро пресекли, в том числе и благодаря варду Даугава. Клаус Цукеркандль не забыл своего шурина. Про меня тоже наконец-то вспомнили.

Император был бледен, выглядел измученным. Малая парадная зала Паллавийского дворца не пострадала во время пожара, и аудиенцию мне назначили там. Но я не пришла.

Они собрались там и сидели в тревожном ожидании. Фердинанд Второй, императрица Вера-Магдалена, верный Федосей, насупленный Цукеркандль, полковник Гогенфельзен, магистр Рихард. Перепуганный до смерти слуга, посланный за мной, докладывал:

— Нет вояжны в комнатах! Заперто все, а она как сквозь воду канула!.. Караульные ее не видели!

Я скрючилась в неудобной позе возле слухового окошка. От вековой пыли свербело в носу. Да уж, паутина в волосах может подпортить эффектное появление Шестой Искры. Я завозилась, пытаясь привести себя в порядок.

— Как это возможно? — глухо спросил император.

— Ваше Величество, она же колдунья, — раздался сухой скрипучий голос магистра. — И она очень опасна.

— Неужели? — едкий вопрос от главы Тайного корпуса. — Неужели более опасна, чем ваши игры с Вырезателями?

— Я всего лишь смиренный служитель науки…

— Я убежден, что вы — заговорщик. Если бы генерал не отдал богу душу, и его допросили бы, то вы бы уже не здесь сидели.

— Вскрытие делал. Вальцкерта отравили… — тихонько заметил Федосей.

— Вот-вот. Интересно, кому была выгодна его смерть?

— Я приехал вместе с Ее Величеством и никак не мог…

— Но это не помешало вам…

— Довольно! — оборвал их император, в голосе его слышались болезненные нотки. — Я хочу знать, куда делась вояжна?

Пожалуй, пора было предстать перед будущим супругом. Момент был подходящим. Я еще раз провела ладонью по волосам и стала разворачиваться в узком лазу, чтобы выбраться. Но застряла. Попыталась вернуться в исходное положение и пятиться на четвереньках к выходу, но оцепеневшие мышцы свело судорогой. Я не могла двинуться ни вперед, ни назад. Какого демона!.. Кто так строит!.. Надо успокоиться, расслабить мышцы, ужать плечи, извернуться… просунуть руку… вот так… еще чуть-чуть… Демон!.. Стало еще хуже, теперь я застряла намертво…

— Ваше Величество, — подобострастный голос полковника Гогенфельзена едва доносился до меня. — Часовщик Гральфильхе вновь в наших руках, можно будет возобновить работы над проектом. А чертежи, изъятые у Тиффано, очень похожи на…

— У вас до сих пор нет камня.

— Но камень есть у вояжны. Она призналась на допросе, и на суде не отрицала…

— Вы недооцениваете колдунью! Нельзя заключать с ней никаких сделок…

Я принялась зубами рвать на себе бархатное платье, слишком узкое в плечах и затруднявшее свободу движений.

— Тиффано признался? — спросил император.

— Нет. Твердит, что не убивал Рыбальски, — Федосей ответил так тихо, что мне пришлось прекратить возиться с платьем, чтобы услышать его.

— Откуда тогда у него чертежи?

— Говорит, что обнаружил их в Соляном замке.

— Ваше Величество, — опять вмешался магистр, — Тиффано — наш единственный союзник. Неразумно в его лице настраивать Орден Пяти против империи.

Я перестала дышать, чтобы не пропустить ни слова.

— Я обязан ему жизнью… — многозначительно уронил император. — И обещал вояжну…