Тени

Арментроут Дженнифер Ли

— Как он смотрел на нее? — спросила Ди. Все ребята застонали. — Что? — потребовала она.

— Он смотрит на нее, как будто она… — была странная пауза, — почти, как Демон, действительно не знаю, как это выразить, как будто он никогда не смотрел на девушку раньше, и он не… Как будто она самый лучший стейк, а он голоден.

Брови Доусона взлетели вверх. Это так он смотрел на нее? Как будто она стейк?

— Ты никогда не смотришь на меня так, — Эш надулась.

Деймон уставился на нее. Определенно не так.

— Как угодно, —

сказал Доусон. — Кроме того, что теперь я буду думать о стейке, каждый раз, когда я увижу Бетани, ничего не произойдет. Она мне нравится. Она клевая. Ну и что? Вам, ребята, не о чем беспокоиться.

Его брат, нахмурившись, посмотрел на Эндрю.

— Что ты говорил девушке?

Эндрю ничего не ответил.

— Он постоянно, как какой-то ненормальный урод, требовал у нее назвать свое имя, — вздохнул Доусон, вмешиваясь в их разговор.

— Ну, для меня это звучит, как нормальная человеческая ненависть, — Адам посмотрел на своего близнеца. — Тебя все раздражает без причины… как всегда. Это не имеет большого значения.

Это неважно для них, а для него? Доусон хотел бы, чтобы это было не так. Плечи его поникли, когда он направился к лестнице, покончив с этим разговором. Что бы ни произошло, между ним и Бетани все было закончено, прежде чем он даже начал.

Оглянувшись через плечо, он пытался не обращать внимания на тяжесть в своей груди.

— Здесь не о чем беспокоиться. Спасибо, Эндрю, она не захочет быть со мной.

Эндрю бросил высокомерный взгляд.

— Что ж, да, не о чем беспокоится.

6

Бетани посмотрела на смятый клочок бумаги, на котором был написан номер Доусона. Прошло десять часов. Вечер. Было уже поздно. Вероятно, слишком поздно, чтобы звонить ему домой, тем более, если его родители были как у нее. И она действительно не должна была звать его, если то, что сказала Кимми, было правдой.

Но когда она начала думать о совершенно незнакомом человеке?

Когда ей говорили, что Дениэл изменял ей, она не слушала. В итоге, она нашла его в библиотеке с другой девушкой. В пятницу, когда возвращалась домой. Его руки находились не там, где должны были быть, она видела, что их языки сплетались, как стебельки вишни.

Она взглянула на лист бумаги в миллионный раз, а затем на свой телефон. Должна ли я? Могу ли я? Буду ли я? Ее взгляд вернулся к мольберту.

В темноте Доусон посмотрел на нее. Искривляя сильные челюсти, нос и губы, которые были слегка наклонены, все было от него настоящего. Но глаза были не те.

Огромное количество красок захватили его настоящий ярко-зеленый.

Ее взгляд вновь вернулся к бумаге.

Она решила, что просто введет номер в телефон и все. И то, что палец нажал на кнопку нажав на номер в мобильном, было полностью под ее контролем.

Ее сердце громко стучало в груди. Она услышала первый гудок… потом второй.

— Алло? — послышался глубокий голос через трубку.

Дерьмо. Бетани

не хотела ему звонить. Она не думала и не считала его своей собственностью. Она оказалась немой. Снова.

Послышался звук закрывающейся двери.

— Бетани?

— Как ты узнал, что это я? Я ведь не давала тебе свой номер, — она моргнула.

Облегченный смех парня заставил саму Бет улыбнуться.

— Я никому не даю свой номер. Так что ты единственная, кто не забит в памяти телефона, но знаешь его.

Сюрприз заставил ее рывком подняться с постели, ее ноги запутались в ватном одеяле.

— Нет?

— Нет "что"?

— Не даешь свой номер телефона? — парень выбрал хороший способ начать разговор. Ох.

— Ах, нет, не даю, — пружина застонала, и в голове всплыло видение парня, лежащего в постели. Она уже собиралась положить трубку, как Доусон продолжил. — На самом деле, я даже не могу вспомнить, когда последний раз давал девушке свой номер.

Часть ее хотела верить ему, но часть была не до такой степени глупа.

— Эм, я собираюсь быть честной.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты была со мной честна.

— Мне трудно поверить, что ты не даешь свой номер девушкам, — она моргнула.

— Я не делаю этого, — послышался скрип, как будто он удобно располагался, — но я не могу сказать, что они не давали мне свои номера.

Что-то вроде раскаленного покера прошло через ее глаза. Это. Не. Могла. Быть. Ревность.

— А есть разница? — Больше четкости, — произнес он. — Если я даю девушке свой номер, то это значит, что она может со мной связаться всякий раз, когда ей нужно. А мне это не очень нравится. Иметь чужой номер, это другое. Поняла, о чем я говорю?

Вторая прошла. Да, она это сделала. Означает, что он дает свой номер только тем людям, с которыми был не против связаться, и каким-то образом она попала в эту привилегированную группу.

— Ох, окей. Эм, спасибо?

— Во всяком случае, я рад, что ты позвонила. Не ожидал, — Доусон рассмеялся.

Но не она.

— Я думал, после всего, что с Эндрю…

— Странность твоего друга не имеет ничего общего с тобой, — решив, честно говорить, она сделала глубокий вдох.

— На самом деле, я все еще хотел пойти куда-нибудь с тобой после школы сегодня. Потому что я идиот. И я был, своего рода, разочарован, когда ты ушла. Потому что я действительно идиот. Таким образом, да, это все, что я хотел сказать.

Молчание затянулось между ними. Бетани, немедленно сожалея, открыв свой рот, произнесла:

— Хорошо. Может быть, я не права.

— Нет. Нет! — быстро сказал он. — Я просто удивлен. Я думал… Это не имеет значения. Ты все еще не против куда-нибудь сходить поесть в воскресенье?

— Да, — Ее голос прозвучал задыхающимся шепотом, как будто она только что пробежалась по лестнице… или работала в качестве оператора секса по телефону.

Неловко-то как.

— Что будет завтра?